"Когда входишь на выставку, то получаешь впечатление, что, кроме Бурлюков, здесь никого нет, и кажется, что их много: десять, может быть, двадцать Бурлюков. Потом оказывается, что их только трое и что один пишет квадратами и цифрами, другой запятыми, а третий - шваброй". Нет, это сказал не Бенуа, а Грабарь. А трое их, потому что в творческое объединение "Стефанос", о выставке которой и отозвался Грабарь, входили, помимо ДАВИДА БУРЛЮКА, его младший брат Владимир и сестра Людмила. Вообще, в семье Бурлюков было шестеро детей, Давид был старшим...

Для одних — художник, распахнувший окно в новый век, ветер перемен в мире отечественной живописи. Для других — настоящий вестник культурного апокалипсиса, зловещий адепт эпохи всевозможных революций. Давид Давидович Бурлюк прекрасен своей неоднозначностью, разносторонностью таланта и многогранностью творчества. Импрессионист, ставший авангардистом; живописец, прослывший акционистом; вечный экспериментатор, со временем вошедший в историю как классик отечественной школы. Ему покорилось множество стилей, ибо рамки каждого из них в конечном счёте были для художника слишком тесны...

Однажды художник Давид Бурлюк услышал одно из первых стихотворений своего приятеля Владимира Маяковского и так впечатлился, что уже на следующий день, знакомя Маяковского с кем-то, говорил: «Не знаете? Мой гениальный друг. Знаменитый поэт Маяковский». Когда же Владимир попытался возразить, Бурлюк отвел поэта в сторону и сказал: «Теперь пишите. А то вы меня ставите в глупейшее положение». Они познакомились в Училище живописи, ваяния и зодчества и поначалу даже слегка недолюбливали друг друга, но...