О Борисе Шергине писать нелегко. В какой-то момент начинает казаться, что пишешь о посмертной маске архангельского сказителя, а он сам ускользает. После его лубочных, лиричных, остроумно-поучительных баек и былин невольно начинаешь верить в тот образ благообразного, светящегося изнутри старца, что походя оставили в своих воспоминаниях писатели Леонид Леонов и Владимир Личутин. Но стоит погрузиться в дневники Шергина, вышедшие через 30 лет после его смерти, и, словно под направленным лучом софита,...