Все части повести здесь Услышав это, Рая остановилась, подумала, и кинулась вон из столовой. Она не помнила, как долетела до поселка и вошла в дом подруги, с которой в последнее время виделась все реже. – Фиска! – крикнула громко, и та, вышедшая из спальни, приложила палец к губам, давая понять, что Олежка спит. – Ты че орешь? – спросила ее спокойно – Олежка вон только уснул, а она вопит! – Пока он спит – пойдем со мной! – Рая властно схватила за руку подругу, но та принялась упираться изо всех сил...

Людмила Чурсина всегда восхищала, но о ней говорили, будто бы она слишком холодна, слишком горда, слишком далека от простых чувств, хотя именно эта сдержанность и делала её особенно притягательной. Чурсина, которой 20 июля исполнилось 84 года, давно могла бы выпустить откровенные мемуары, но она уверена: не всё пережитое должно становиться достоянием посторонних; в её памяти слишком много личного, слишком много чужой боли и собственных переживаний. Она всегда была очень скромной, будто не хотела навязывать миру даже саму себя...