- Что ж ты, дитятко, опять в плаче заходишься, - качает головой Лукерья, прижимая внучку к себе. - Никак снова мать приходила. Ох-ох, что ж делает, бессердечная, из своего ж ребёнка силы тянет. Уходи, Фроська, Бог забрал и будет, нечего к девке руки тянуть. Заплакала Лукерья и сама, дочь не воротишь, уж пятый месяц пошёл, как схоронили, только не может успокоиться душа её, по ночам к Анюте ходит, забрать с собой собирается. Негоже матери дитя своего в могилу тянуть, у каждого своя дорога. Раз написано...