— Ты меня вообще слышишь? Я сказал — неделя. Максимум десять дней. Виктор стоял в коридоре, даже не расстегнув куртку. На ламинате, который Ольга мыла вчера вечером с дорогим средством «для блеска», расплывались две грязные лужи. С ботинок текло. На улице — ноябрьская дрянь, снег с дождем, а он топчется, переносит вес с пятки на носок. Хрустит песком. Ольга смотрела не на его лицо — оно за пять лет почти не изменилось, только щеки обвисли да под глазами мешки налились синевой, — а на эти лужи. Грязь въедается в стыки...