Ах, Артур Рубинштейн… мужчина в смокинге, чья рука скользила по клавишам мягко, как пальцы, легко ощупывающие шелковое бедро. Он не просто знал ноты — он знал, как дотрагиваться до сути. Это был не пианист — это был любовник рояля. Настоящий. Вечный. Когда он играл, зал замирал, словно обнажённая женщина перед зеркалом в ожидании поцелуя. В рояле он чувствовал плоть — таинственную, живую. Он не нажимал клавиши — он дразнил их, он искал отклика, он ласкал музыку. Это не был пианист. Это была личность с большой буквы...