— Надя-а-а! — громовой голос мужа прокатился по квартире, заставив стены вздрогнуть. Она замерла с простыней в руках. Сердце ёкнуло и ушло куда-то в район домашних тапочек. — Ты что, совсем совесть потеряла?! — продолжал греметь муж. — Ой, кто бы говорил! — парировала Надя, прижимая к груди скомканное белье. — Я тут чуть концы не отдала от твоего крика! В комнату влетел разъяренный Миша. Глаза сверкали, как у кота, обнаружившего пустую миску. — Я тебе сейчас... столовой ложкой... это сердце... — задыхался он от возмущения...

Воздух в комнате гудел от напряжения, словно перед грозой. Вера, побелевшими от ярости пальцами вцепившись в спинку стула, выдавила сквозь зубы: — Петенька, душа моя! — От её сладкого тона могло свести скулы. — Будь так добр, проводи... гостей! — Она метнула испепеляющий взгляд на приставов. — И не забудь прихватить своё... хм... движимое имущество. Скатертью дорога! Пётр, словно в дурном сне, медленно поднялся с древнего табурета. Верины слова ошеломили его, как удар молнии: — Верунька... — Его голос дрогнул...