- А кино знаете как называется? – зашипел в темноте казармы пройдоха Мельник, мимо оттопыренных ушей которого не пролетала ни одна, самая расперевоенная тайна. Даже на плацу, под которым смиренно лежало монастырское кладбище, сквозь грохот кирзовых сапог и рев молодых глоток, требующих от девчонки не плакать, невзирая на дожди, Мельник умудрялся по губам читать разговоры начальства и дослужился бы до ротного, если бы не досадная оплошность - забытое на тумбочке письмо другу. «А пишу я тебе, сидя в сопле самолета - это такое отверстие, откуда выходит испорченный воздух...

На пристани началось такое столпотворение, шум и гам, что уже ни услышать, ни ответить он не смог. И когда его подхватили на руки незнакомые солдатики, наверное, из другой части, он только и сообразил, что снять с лысой головы ушанку и, повернувшись к провожающим, истошно замахать ею Алле, заливающейся горючими слезами где-то в толпе. И так зримо представилось ему мокрое от слёз родное лицо, что он дрогнул пухлыми губами и сам чуть не разревелся. Часть 1. А после съёмки ещё долго ходил по берегу и просветлённо смотрел в даль...