Андрей Вознесенский Беловежская баллада Я беру тебя на поруки перед силами жизни и зла, перед алчущим оком разлуки, что уставилась из угла. Я беру тебя на поруки из неволи московской тщеты. Ты — как роща после порубки, ты мне крикнула: защити! Отвернутся друзья и подруги. Чтобы вспыхнуло все голубым, беловежскою рюмкой сивухи головешки в печи угостим. Затопите печаль в моем доме! Поет прошлое в кирпичах. Все гори синим пламенем кроме — запалите печаль! В этих пылких поспешных поленьях, в слове, вырвавшемся, хрипя, ощущение преступленья, как сказали бы раньше — греха. Воли мне не хватало, воли. Грех, что мы крепостны на треть. Столько прошлых дров накололи — хорошо им в печали гореть! Это пахнет уже не романом, так бывает пожар и дождь — на ночь смывши глаза и румяна, побледневшая, подойдешь. А в квартире, забытой тобою, к прежней жизни твоей подключен, белым черепом со змеею будет тщетно шуршать телефон... В этой егерской баньке бревенчатой, точно сельские алтари, мы такою свободой повенчаны — у тебя есть цыгане в крови. Я беру тебя на поруки перед городом и людьми. Перед ангелом воли и муки ты меня на поруки возьми.