Аллилуйя. Андрей Андреевич Вознесенский (12 мая 1933, Москва — 1 июня 2010, Переделкино, Московская область) — советский и российский поэт, публицист, художник и архитектор. Лауреат Государственной премии СССР (1978) и Премии Правительства РФ (2010, посмертно). Один из известнейших поэтов середины XX века, т. н. шестидесятников. Также известен как поэт-песенник...
Сегодня 90 лет со дня рождения русского поэта-шестидесятника Андрея Вознесенского. Если бы Андрей Вознесенский написал только одно стихотворение "Сага" ("Я тебя никогда не забуду"), которое легло в основу рок-оперы "Юнона и Авось", то это уже был бы огромный вклад в русское искусство. Жители двадцатого столетия, Ваш к концу идет двадцатый век, Неужели вечно не ответит На вопрос согласья человек?.. Две души, несущихся в пространстве, Полтораста одиноких лет, Мы вас умоляем о согласьи, Без согласья смысла в жизни нет. Аллилуйя, аллилуйя, Аллилуйя, аллилуйя, Аллилуйя, аллилуйя. Но Андрей Вознесенский автор более 20-ти поэтических сборников. А кроме этого еще и публицист, художник, архитектор, прекрасный переводчик. Из-под его пера вышли переводы поэм и стихов Э. Хемингуэя, Г. Гейне, М. Буонаротти, Р. Лоуэлла. И, несмотря на то, что в одном из стихотворений Вознесенский говорит о том, что хочет тишины: Тишины хочу, тишины… Нервы, что ли, обожжены? Тишины… чтобы тень от сосны, щекоча нас, перемещалась, холодящая словно шалость, вдоль спины, до мизинца ступни, тишины… звуки будто отключены. Чем назвать твои брови с отливом? Понимание — молчаливо. Тишины, вся его эмоциональная манера прочтения стихов в огромных залах, забитых до потолков желающими его послушать, говорила об обратном. А в тишине он искал вдохновение для творчества. Публика полюбила поэта и за его творчество в качестве поэта-песенника. Его стихи лежат в основе полюбившихся нами песен: "Миллион алых роз", "Плачет девушка в автомате", "Верни мне музыку", "Танец на барабане" и др. А закончить хочу любимым и символичным стихотворением "В человеческом организме" к 90-летию поэта: В человеческом организме девяносто процентов воды, как, наверное, в Паганини, девяносто процентов любви. Даже если — как исключение — вас растаптывает толпа, в человеческом назначении — девяносто процентов добра. Девяносто процентов музыки, даже если она беда, так во мне, несмотря на мусор, девяносто процентов тебя. Любим и помним!