1828 В пустыне чахлой и скупой, На почве, зноем раскаленной, Анчар, как грозный часовой, Стоит — один во всей вселенной. Природа жаждущих степей Его в день гнева породила И зелень мертвую ветвей И корни ядом напоила. Яд каплет сквозь его кору, К полудню растопясь от зною, И застывает ввечеру Густой прозрачною смолою. К нему и птица не летит И тигр нейдет — лишь вихорь черный На древо смерти набежит И мчится прочь, уже тлетворный. И если туча оросит, Блуждая, лист его дремучий, С его ветвей, уж ядовит, Стекает дождь в песок горючий...

Отбывший царское наказание, закалённый ссылкой, Александр Сергеевич Пушкин вынужден расстаться с иллюзией «творчества без ограничений»… Это было похоже на «сарафанное радио». Некий «достоверный рассказ» некого доктора Фуше повествовал о жестоком царе на острове Ява. Там вождь, отравляя наконечники стрел, использовал сок ядовитого дерева. Чтобы его добыть, посылали к дереву провинившихся соплеменников. Доставив ядовитый сок царю, преступники умирали. Яд абсолютной власти Пушкина отправили в ссылку за вольные стихи...