Судьбу свою Оля приняла безропотно, даже надеялась в душе, что жизнь закинет её подальше. Отец поднимал руку... Теперь никто больше... Она выпрыгнула из кабины грузовика и пошла, таща сумку, куда указал шофёр. - Эта дверь? - уточнила она, оглянувшись, указывая на обветренное здание, каждая пора которого впитала в себя урожайную пыль полей. - Не, не, другая, с оловянной ручкой! - замахал левее водитель. Оля шла, обходя раздавленную колёсами грязь. "Мужичьё на вид испитое. Всё, как у нас," - подумала она, впервые взглянув на стоящих у трактора колхозников...

- Послушная она, - хвалилась тетка Серафима, когда отдавала племянницу замуж. Мужик Ксении достался из дальнего села. Крепкий парень, чего уж тут скажешь. Семёну Ксения сразу понравилась, да и матери его Наталье приглянулась девчонка. Лишнего слова не скажет, на стол молча подаст и скромно присядет. Жизнь их потянулась ниточкой, наматывая на клубок недели, месяцы, годочки. Вот уже Семён покрикивает на жену (да он и сразу спуску не давал), а нынче совсем раздухарился. - Сема, а картоху-то когда уберешь, а то спотыкаемся, - говорит ему Ксения...