Я однажды ехал в метро и наблюдал, как уважаемый дядечка в костюме подпрыгнул от того, что поезд внезапно рванул. Он пытался сохранить достоинство, будто так и задумано — мол, лёгкая гимнастика перед совещанием. Но глаза выдали: настоящий испуг, тот самый, первобытный. И ведь смешно, и в то же время узнаваемо. Мы все так делаем. Испуг — это нечто честное, почти интимное. Мы можем строить из себя философов, рассуждать о смысле жизни, но стоит где-то грянуть дверью, и всё, вся философия слетает. Остаётся чистая биология...

А ведь мог еще поиграть. «Как оцениваю свою карьеру? Скажу тебе честно: если бы я следил за собой, то добился бы большего. Я ведь шесть лет за вторую сборную СССР выступал. Был кандидатом в первую сборную. За нее тоже поиграл. С первой сборной три раза мы выезжали в Чехословакию, в ФРГ. Помню, на турнире в Москве, который позже стал именоваться Призом «Известий», нашу сборную разделили на две. Причем они получились смешанными. Например, защитники из второй сборной играли за первую. Мы считались второй сборной, хотя за нас играли Старшинов, Фирсов...