Как правило, все великие композиторы прошлого запечатлеваются в массовом сознании довольно однобоко. Бетховен видится многим исключительно бурно-героическим, Шопен - утончённо-меланхолическим, Россини - остроумным балагуром, а Римский-Корсаков - оперным сказочником. Но всё это верно только отчасти. Что касается Гайдна, то он обычно ассоциируется у нас с ценностями солидного возраста, когда все жизненные коллизии уже пережиты и сведены к сухому остатку, к простой схеме здравого смысла и умеренности...

Симфоническая музыка Гайдна одновременно и проста, поднимаясь от земли, от жизненных образов, и возвышенна, поскольку воплощает и развивает эти образы в большой, обобщающей концепции. По своему духовному облику Гайдн — простой, прямой, цельный, без особой рефлексии, он не походит на таких деятелей, как Гендель или Глюк, отстаивающих свои принципы на широкой общественной арене. Живущий большой внутренней творческой жизнью, он, в отличие от Баха, уже не так углублен в свой душевный мир и гораздо менее связан со сферой духовной музыки...