Переводы шекспировских «Сонетов» поражают почти совершенством — Самуил Маршак смог вывести созданный им текст на высоту, где до него обитали разве что Пушкин и Лермонтов. Они настолько гармоничны, что страсти, терзавшие автора оригинального текста, отступают на второй план, тогда как на первый выходит сама поэзия. Сквозь текст, в котором Шекспир описывает самого себя как неудачливого любовника, отвергаемого то одним, то другим объектом захватившей его страсти, проступает образ автора, имеющего доступ к абсолютной истине...

From fairest creatures we desire increase, That thereby beauty's rose might never die, But as the riper should by time decease, His tender heir might bear his memory: But thou, contracted to thine own bright eyes, Feed'st thy light'st flame with self-substantial fuel, Making a famine where abundance lies, Thyself thy foe, to thy sweet self too cruel. Thou that art now the world's fresh ornament And only herald to the gaudy spring, Within thine own bud buriest thy content And, tender churl, makest waste in niggarding...