Злой cанитар

Она изгоняла из сына демона. Влила в него литры святой воды. Возила по бабкам и цыганкам, но никто не мог вылечить её Сашку. Она, скрепя сердце, согласилась с мужем и сдала-таки его в интернат, но продолжила творить пургу. Всех приветствует Злой Санитар. И это — последняя сказка на неделе про адекватность. Следующую неделю я посвящаю добру. Люблю я добрые сказки. Жизнь хороша, когда ты творишь добро и тебя окружают добрые люди. А не вот это всё... Сашка — хороший мальчик. Не агрессивный. Молчаливый...

Если бы я его встретил на районе, то и не подумал бы, что у него есть справочка о недееспособности. Обычный парнишка со своими интересами и удручающей судьбой. Вас приветствует Злой Санитар со своими сказками. Четвертый рассказ про адекватность и история про то, как можно сломать жизнь человека. Дисклеймер! Рассказчик не имеет юридического образования, и потому его рассказ можно считать сказкой, которая не имеет под собой основательной почвы. Вы не поверите, но в интернате живут ребята, которые имеют свободный выход за ворота...

Мамочке Егорки раз сто говорили, чтобы она его не перекармливала. Но она считала нас за дураков. А вечером санитарочка мыла после него палату и меняла постельное белье. Вас приветствует Злой Санитар, который посвятил неделю адекватности. Это уже третий рассказ. Знай, добрый читатель: сказка — ложь, да в ней намёк. Так что присаживаемся и начнём! Весь этот рассказ выдумка санитара, который придумал ее, держа швабру в руках и махая ее по коридору. Есть люди — им хоть в лоб, что по лбу. Говори, не говори, а они стоят на своём...

В борщ он засыпал гречку, гуляш, наломал туда хлеба. Я думал, что на этом всё, но когда он залил туда компот с ягодами и стал это с удовольствием уплетать, я просто очумел. С вами Злой Санитар, и это сказка о благих намерениях, которыми выложена дорога в ад. И ещё одна история об адекватности, которая оказывается сложнее, чем кажется. Но запомните, это всего лишь сказка и рассказчик выдумщик, который прилагает некоторые факты, для красивого словца, но он в них ничерта не понимает!!! Когда он поступил к нам, я был в отпуске...

Она достала нож из сумки, а потом уверяла нас, что это мы — сумасшедшие. Конечно, она поддалась натиску, но осталась при своём мнении. Классика. Всем привет! С вами Злой Санитар, и эту неделю я хочу посветить адекватности. Пять сказок о том, как важно оставаться человеком в любой ситуации. Начинаем. Есть люди, которые остро реагируют на любой контакт. Они всегда в обороне, даже если к ним подойти с миром. Так произошло с родственницей одного из наших подопечных. Он — взрослый мужчина, заработавший деменцию на алкогольной почве...

Вам нужна гротескная сказка? Вот она. Жил-был Злой Санитар. Он рассказывал сказки о сломанных судьбах, чтобы люди снаружи вспомнили, что за высокими заборами живут такие же люди. Он был злой не на них, а на систему, на равнодушие, на ту самую пропитую жизнь, которая заканчивается под казённой табличкой. Но пришли Инспекторы Чистых Протоколов. Они не смотрели на боль и судьбы. Они тыкали пальцем в сказочника: «Ты неправильно назвал замок на двери палаты! Ты не имел права в сказке держать чужую руку! По инструкции, это делает медсестра!»...

К нему забыли дорогу все родственники, а он даже этого не понимал. Его похоронили под табличкой, и, наверное, он даже заслуживал этого. Мне было ясно, кем он был по жизни, даже без личного дела. Бывают люди, которые сами по себе неприятны. Он еще ни слова не проронил, а от него так и веет омерзением. Где-то глубоко внутри ты чувствуешь к нему отвращение. Такое было моё первое впечатление о Степанчуке Олеге Ивановиче. К нам его привезли из псих ПНБ социальные работники. Это был седоволосый мужчина за шестьдесят, с проплешинами...

Даже сотрудники считали, что он скрывается то ли от коллекторов, то ли от бандитов. Пересмотрят своих сериалов — и тут же сказки распространяют. А с ним надо было всего лишь поговорить, чтобы понять: он просто сошёл с ума от бытовых проблем. Самых обычных. Частый вопрос от людей, которые впервые узнают, где я работаю: «У вас, наверно, наркоманов много?»; «Кто-то от армии у вас отмазывается?» Я всегда отвечаю: ни то, ни другое. У нас интернат, а не подполье. «Залечь на дно» тут не получится — это вам не сериал, тут ставят диагнозы, а не предоставляют альтернативную прописку...

А вы смогли бы поверить, что можно умереть от тоски? Вот и я не думал. Но жизнь — забавная штука, и она мне показала этот трагический момент. К нам поступил Валя Тосин (все имена изменены по этическим причинам), мужчина лет сорока. Он был отягощен тяжелой формой умственной отсталости и потому не мог разговаривать. Свои эмоции он проявлял очень четко и ярко, чтобы всем всё было ясно. Он мог заплакать, если хотел чего-то и не получал. Грустил, когда на улице шел дождь. Орал и бил по столу, если ему приносили кашу, а ложку забывали положить...

Я писал за него письмо в «Жди меня», а он в это время творил себе биографию. Ту, которой у него никогда не было. И в этот миг его вымысел был правдивее и реальнее любой медицинской карты. В груди что-то щемило и сжималось в комок, а в голове звучала горькая мысль: ему нужен этот вымысел, ведь без мечты человек рискует так и не почувствовать, что живет своей жизнью. Мечта… У каждого в интернате она своя. Кому-то, как Бузыкину, достаточно флешки с музыкой, кто-то верит, что мама однажды приедет. И...

Понятие дружбы — сложное и размытое. А в интернате она своя, особенная. Здесь речь редко идет о дружбе в нашем понимании. Чаще — о созависимости, где детская наивность и взрослые травмы переплетаются, рождая нечто, лишь отдаленно похожее на дружбу. Это как в ясельной группе детского сада: дети играют вместе, но каждый по отдельности. Именно так и произошло в нашем интернате, где встретились два одиночества. Иван, о котором я уже писал (прочтите прошлый пост для контекста!), со временем получивший кличку Громила...