Отношенческий Дом

Давайте честно: каждый из нас хоть раз сидел на супервизии или просто после сессии и думал — чёрт, да у него-то сработало, а я всё ещё в этом мыле. Клиент проживает, отпускает, выбирает себя, уходит от токсичных, переезжает, начинает жить — а ты после сессии сидишь с чаем и вопросом: а у меня-то почему всё ещё нет? Это не редкость. Это не стыдно. Это даже не показатель «плохого терапевта». Это просто жизнь. Почему так происходит? Мы в профессии, где искренность — главный инструмент. И когда человек напротив тебя в кресле вдруг делает что-то, о чём ты сам мечтаешь годами, — это может поджечь...

Вот ты на супервизии. Слушаешь, киваешь, делаешь пометки. Всё как надо. Но где-то глубоко внутри зарождается неловкое ощущение: «А он вообще понимает, что происходит?» «Я бы ответил по-другому…» «Честно? Я не чувствую, что мне есть чему у него учиться». Стыдно даже думать это. Не то что озвучить. Как ты смеешь? Ты ещё не окончил свою трёхсотую часовую практику, а уже внутренне «выше»? Это что — нарциссизм? Грандиозность? Самозванец наоборот? Иногда — да. А иногда — нет. Иногда это просто факт: ты вырос...

Он пишет тебе в Telegram в 22:47 — и ты отвечаешь. Он опаздывает на 20 минут — и ты сдвигаешь следующую сессию. Он задаёт вопрос: «А можно я запишусь в выходной?» — и ты уже листаешь календарь. Ты вроде недоволен(а). Внутри есть раздражение, лёгкая усталость, ощущение, что тобой пользуются. Но снаружи — улыбка, компромисс, гибкость. Профессионал же. Понимающий. Терпеливый. (А может, просто не умеющий сказать «нет»?) Когда клиент систематически залезает в твои границы, а ты — молчишь, это не про него...

Скука в терапии — табуированная тема. Про неё не пишут в учебниках. Не обсуждают в сторис. Про неё не принято говорить даже на супервизии — максимум, иронично бросить: «Ну, это просто вялотекущий случай», — и быстро переключиться на что-то более драматичное. Но вот вы сидите на сессии. Человек говорит. Всё вроде по правилам: контакт, эмпатия, отражения, небольшие сдвиги. А внутри — пусто. Не больно. Не страшно. Просто скучно. Скучно до желания посмотреть на часы. Скучно до внутреннего «а сколько ещё?» Скучно так, что вы начинаете ловить себя не на мысли, а на мёртвом взгляде в экран...

Он (или она) заходит — и ты ловишь это мгновенное "оу". Неожиданное, телесное, молниеносное. Ты собираешь лицо в профессиональную маску, сдвигаешь брови в «теплый интерес», но внутри — гормоны устраивают свою вечеринку. Сексуальное влечение. Да-да, то самое, которое не прописано в этическом кодексе. И вот ты сидишь, киваешь, спрашиваешь «а что вы при этом чувствуете», а сам(а) пытаешься не замечать, как флиртует твоя автономная нервная система. Во-первых, расслабьтесь (ну, почти) — это нормально...

Он сидит передо мной — разбитый, злой, растерянный, на грани срыва. А у меня внутри — не спокойствие, не ясность, не профессиональная выдержка. У меня внутри — вина. Будто это я его туда загнал. Я не достучался. Я не спас. Я подвёл. Вина — это не редкость в кабинете терапевта. Это подруга, которая приходит без звонка, садится рядом и начинает шептать: «Ты что-то сделал не так. Ты не помог. Ты не справился». Парадокс в том, что мы ведь не боги. Мы не можем отменить боль. Не можем по щелчку переписать травмы...

Когда ты учишься на психотерапевта, тебе никто не говорит вслух, что побочным эффектом будет экзистенциальный кризис. Или чувство, что ты обманываешь всех вокруг — начиная с клиента и заканчивая собой. Потому что вроде как ты должен знать, как справляться. А ты — лежишь лицом в подушку и уже третий день не можешь выбраться из своих же мыслей. Добро пожаловать в клуб. Быть в терапии и страдать — это не противоречие. Это нормально. Терапия — это не броня от чувств, а, скорее, способ научиться не тонуть в них...

Эмпатия — это красиво. Про неё пишут статьи, приклеивают к ней слова «безоценочность», «принятие», «контакт». Но в реальной практике эмпатия не всегда выглядит как лучшая версия тебя с мягким голосом и внимательными глазами. Иногда она выглядит как злость. Прямая, режущая, неудобная. Ты злишься. На клиента. Да-да, прямо во время сессии. Или после неё, когда он опять написал километровое сообщение в десять вечера. Или когда он снова не сделал домашку, зато два часа обсуждал бывшего. Или когда он третий месяц ходит по кругу и делает вид, что идёт вперёд...

Иногда желание «всё бросить» приходит не с криком, а с тихим щелчком внутри. Не потому что всё плохо, а потому что слишком много. Слишком долго быть опорой, контейнером, зеркалом. И в какой-то момент ловишь себя на мысли: хочу в лес. Не на дачу, не на ретрит, не на выходные с вайфаем — а по-настоящему. Где нет слов «контакт», «травма», «отношенческий паттерн». Где никто не просит: слышишь меня?.. Это желание не всегда про побег. Часто — про усталость от постоянной включённости. От того, что быть хорошим специалистом — это не только про знания, а про постоянную эмоциональную доступность...

В мире, где даже хлеб можно выбрать с закваской по гороскопу, психотерапия давно перестала быть стерильной наукой о нейтральном принятии. Мы, терапевты, тоже люди — с глазами, носом, вкусами и внутренним «лево свайп» при первом зуме. Да, мы тоже выбираем клиентов. Кто-то «цепляет» — голосом, формулировками, даже ритмом речи. Сразу понятно: «свой». А кто-то с первой минуты — как камень в ботинке. И вроде бы ничего криминального, но идёт не так. Это не про профнепригодность. Это про то, что психотерапия — не автомойка, а пространство живых отношений...