Весь мир в одном блокноте...

Воздух в предгорьях Гималаев густой и прохладный. С первыми сумерками он начинает вибрировать — сначала едва слышно, как отдаленный гром, а затем все явственнее. Это бьют барабаны. Не просто ритм, а сердцебиение пробуждающейся земли. Это зов, который вот уже тысячи лет разносится по всей Индии, Непалу, Бангладеш, Шри-Ланке и далеко за их пределами, в диаспорах по всему миру. Это начало Маха Наваратри — Девяти Великих Ночей. Песнь из глубины веков: Откуда берет начало праздник? Если бы время имело голос, оно бы рассказало нам историю, записанную в древних эпосах — «Махабхарате» и «Рамаяне»...

Остров Ява. Воздух здесь густой и сладкий от аромата гвоздики и влажной земли. Небо почти не видно за пологом тропического леса, где жизнь кипит, борясь за каждый лучик солнца. И посреди этого буйства зелени возвышается она — Гунунг Паданг, «Гора Света» или «Гора Просветления». Для местных жителей это всегда было священным местом, холмом, где духи предков говорят шелестом листьев. Но вид у этого холма был странный — слишком уж правильный, слишком похожий на гигантскую зазубренную ступень, уходящую в небо...

В пыльном и знойном Вавилоне, среди кирпичных дворцов и шумных базаров, существовал оазис, казавшийся порождением волшебства. Висячие сады Семирамиды — многоярусные террасы, утопающие в зелени, — поднимались к небу, как гигантская лестница богов. Вода струилась по их стенам, прохлада царила даже в самый жаркий день, а аромат редких цветов смешивался с запахом нагретого камня.   Царский подарок для тоскующей жены   Легенда гласит, что сады создал царь Навуходоносор II в VI веке до н. э. для своей жены Амитис — мидийской царевны, тосковавшей по зелёным горам её родины...

Над гаванью древнего Галикарнаса возвышался монумент, равного которому не знал античный мир. Это была не просто гробница — это был символ бессмертной любви, власти и человеческого тщеславия. Мавзолей, построенный для карийского царя Мавсола и его жены Артемисии, стал настолько великолепен, что его имя превратилось в нарицательное.   Царь, который хотел жить вечно Мавсол правил Карией — небольшим, но богатым царством на побережье Малой Азии. Он мечтал о величии, и его столица, Галикарнас, должна была затмить Афины и Персию...

Величественный и блистающий, храм Артемиды в Эфесе возвышался над городом, словно дар богов, оставленный смертным. Его мраморные колонны, отполированные до ослепительного блеска, отражали солнечные лучи, а золотые украшения сверкали даже в сумерках. Это было место, где земля встречалась с небом, где люди приходили просить милости у грозной и прекрасной богини охоты.   Рождение святилища  Легенды говорят, что храм построили на месте древнего святилища, где местные племена поклонялись богине плодородия ещё до прихода греков...

На рассвете III века до нашей эры остров Родос, омываемый лазурными водами Эгейского моря, переживал свои славные дни. Город-порт, богатый и могущественный, только что одержал победу над грозным Деметрием Полиоркетом, чьи осадные машины год назад громили стены, но так и не сломили дух защитников. В честь этого триумфа родосцы решили возвести нечто невиданное — статую, которая затмит все, что видел мир.   Бронзовый бог над гаванью.   Скульптор Харес из Линда, ученик великого Лисиппа, взялся за работу...

Олимпия. V век до нашей эры. Священная роща Альтис, где столетиями греки поклонялись богам, уже украшена храмами и сокровищницами. Но главный храм, посвященный Зевсу Громовержцу, кажется слишком скромным для владыки Олимпа. Жрецы шепчутся: как можно достойно восславить отца богов? И тогда рождается замысел, который навсегда изменит историю искусства.   Фидий: скульптор, призванный богами.  Афинский мастер Фидий к тому времени уже создал статую Афины Парфенос, украшавшую Парфенон. Его имя произносили с благоговением, а техника казалась божественной...

В глубокой древности, когда люди только начинали осознавать течение дней и ночей, смену сезонов и неумолимый ход жизни, у них не было точного слова для этого понятия. Они видели, как солнце поднимается и опускается, как зерно прорастает и увядает, как дети становятся стариками, но как назвать эту незримую силу, которая движет миром?   Первые следы слова «время» ведут к праиндоевропейскому корню "wert-", что означало «вращать», «поворачивать». Древние наблюдали, как всё в природе циклично: времена...

Над Лос-Анджелесом, в дымке вечного лета, высится холм Маунт-Ли. Сегодня его склон украшает знаменитая надпись — белые буквы, ставшие символом мечты. Но мало кто знает, что изначально они были не посланием к миру, а… банальной рекламой.   Реклама, которую увидели все.   В 1923 году Гарри Чандлер, издатель Los Angeles Times и владелец компании Los Angeles Times-Mirror, решил, что его новый жилой комплекс "Hollywoodland' нуждается в эффектной рекламе. Девелоперский проект располагался на склонах...

В полумраке древнеегипетских храмов, где воздух был густ от ароматов мирры и ладана, женщины прикасались к своим глазам с почти религиозным трепетом. Они знали: взгляд — это оружие, загадка, признак божественного. И если природа не одарила их густыми ресницами, они создавали их сами.   Первые накладные ресницы появились еще во времена Клеопатры. Их делали из папируса, тончайших волокон пальмовых листьев или даже шерсти овец, пропитанной смолой. Эти примитивные полоски крепили к векам с помощью камеди — липкого сока акации...

Ветер гулял среди бамбуковых плантаций древнего Китая, шурша сухими стеблями, которые веками служили людям вместо бумаги. Писцы вырезали иероглифы острыми ножами, а потом скрепляли тяжёлые дощечки шнурами. Каждый свиток весил как камень, каждая книга требовала целую повозку. Но всё изменилось в один день, когда любопытный ум решил найти замену неудобному бамбуку и дорогому шёлку.   Первые опыты.   Цай Лунь, учёный и сановник ханьского двора, бродил по мастерским, где ткачи размачивали старые холщовые тряпки, а рыбаки чинили порванные сети...

Глава 1. Предел глубины.  1957 год. Научно-исследовательское судно «Витязь» бороздит воды Тихого океана. На борту — команда советских океанографов, чьи приборы фиксируют нечто невероятное. Гидролокаторы показывают цифры, которые кажутся ошибкой: 11 034 метра. Это глубже, чем высота Эвереста.   Но задолго до того, как ученые подтвердили существование Марианской впадины, рыбаки с Филиппин и Микронезии шептались о «Дзине моря» — чудовище, живущем в самой глубокой точке мира. Говорили, что иногда оно поднимается на поверхность, и тогда вода чернеет, а корабли исчезают без следа...