ЭФИРИСТ

ИВАН БОРТНИК О ЗАВИСИМОСТИ ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО "Да не пили мы на кухнях никогда. Пили в комнате, где значительно уютней, или на воздушке, что еще приятней. Какой-нибудь залапанный стакан с ветки снимешь, оставленный заботливым ханыгой... Да и пили-то не так, как сейчас говорят. Тем более что Марина постоянно привозила лекарство. Эспераль. Вовка был уже зашит. И шеф, подходя ко мне, говорил: "Если вы не сделаете того, что сделал ваш друг, то есть не вошьете в ж**у спираль, то будете уволены из театра". Любимов в силу своей медицинской безграмотности не знал, что лекарство называется эспераль. Он был уверен, что это спираль и что ее заталкивают в задницу и быстренько зашивают, чтобы не выскочила. А это же таблетки. Затем шеф окончательно упростил ситуацию и стал говорить: "Если вы не вошьете в ж**у пружину, то будете уволены..." Володя мне после этого написал из Испании: "Скучаю, Ваня, я. Кругом - Испания. Они пьют горькую, ласкают джин Без разумения и опасения, Они же, Ванечка, все - без пружин". Но не приживалась в нем эта "эспераль", инородное тело. Марина уезжает, она спокойна, он какое-то время не пьет, а потом эта таблетка просто выпадает. А скольких мы зашивали! И покойных и ныне живущих. Прямо у Володи на кухне это делали. Вызывали знакомого врача и делали операцию. А она не так проста, как кажется: нужно сделать карман, протолкнуть таблетку, потом зашить. Ну и все, потом человек не пил какое-то время. Страх. Причем страх не именно смерти, а страх быть парализованным на всю жизнь. Вот это удерживало. Ведь русский человек он такой, что не знает меры. Вот в чем трагедия. И Володя, как и все, был ужасен в таком состоянии. Но мы ведь и не пили подолгу. По два, два с половиной года. Когда он зашивался, сразу приобретал спортивную форму, сразу же начинал писать. А в этом состоянии не до писания, только одна мысль: достать, найти. Это страшно. Один раз он даже побежал к балкону - восьмой этаж - и повис на балконе... Как я его достал! В один прыжок его поймал, когда он повис над асфальтом. И он ведь не играл, не хотел попугать кого-то... Там еще был Эдик Володарский, так он закричал и закрыл глаза, но я прыгнул и его вытянул. Вытянул и потом ударил в лицо. Сильно. После этого он взял кузнецовскую гитару и в щепки разбил. Ее потом по планочкам клеили".