Виктор Коровкин

Некто Юджин Маккарти (Eugene McCarthy) из университета штата Джорджия предположил, что происхождение человека стало следствием трогательного чувства, возникшего между диким кабаном и шимпанзе (из открытых источников). - Прими явлений скоротечность: вот Дева, вот и Козерог, пути ухабистого млечность с мостом, что до сих пор не сжёг. Вон там, заметь, совсем уж рядом глядит на нас холодным взглядом солнцеподобная звезда внутри созвездия Кита. - Помилуй, Джуди, то не ново. Поближе той твоей звезды мной обнаружены следы богатой рощицы дубовой...

Начну навскидку. Я прям в фонтане поймаю рыбку. Сегодня станем ушами слушать, глазами видеть, а ротом кушать, чтоб не обидеть хозяек наших таких радушных, терпящих даже нас непослушных. В глазах троится, бурбон качает. Так не годится, уж лучше б чаю. Пусть сладким будет, попросим Лену. Не обессудит та джентльменов. Одной котлеты нам будет мало. Попросим Свету нарезать сала...

Ужели, дамы, всё вот так? Он любит и любим. Как пресно! Спокойный и чуть ровный брак - кому так будет интересно? И словно чувствуя подвох, мы не стремимся к постоянству. Не склонные к негоцианству мы страстно любим выпивох и бабников...

"Евгений Онегин" - альтернативное прочтение Ему однажды сон приснился - среди почтеннейших особ на светский раут он явился как только справил гардероб. Толкнул он графа не по злобе, когда очки вновь приспособил, чтоб различать в толпе гостей. И вот все мысли лишь о ней. Посол испанский и Татьяна - фривольный шут и божество, посредственность и волшебство. Предчувствие опять обмана. И только сон уж миновал, к послу он Таню ревновал. Вот так... По-вашему он бредит, живёт и бредит наяву. Но этот лёгкий летний трепет сродни, возможно, естеству...

Мир, этот сладкий мир грёз будто бы во сне, где больше не один, и я иду к тебе. Вновь слышу голос твой. В нём и в который раз зной, этот жаркий зной чувств, разбудивших нас. Я наблюдаю звездопад, не в силах даже догадаться, что мысли эти невпопад, что обречён я заблуждаться...

Застыл на глади поплавок, день безвозвратно был потерян. Рыбак наш полон был тревог и даже в худшем был уверен. Ведро, где плещется пескарь, и не премудрый, а несчастный, с судьбой, увы, до боли ясной, стояло рядом. Было жаль всего - себя и пескаря, никчёмной жизни без надежды, того, что всё отныне зря, что будет плохо всё как прежде. От мыслей этих горький ком невольно к горлу подступает, душа в печали утопает, и мысли тянутся гуртом. Взгляд Волка на ведро упал, его поднял он аккуратно и поступил, как поступал на берегу неоднократно, отправив в реку пескаря жить и резвиться восвояси...

Сегодня снова воскресенье, сегодня снова выходной. Сегодня будут подношенья, но я опять невыездной. Понуро я сижу в квартире стальной решёткою прикрыт. И в этом как бы милом мире напоен и, конечно, сыт. А эти особи не знают, не надо мне того добра - мне слуги пищу добывают. Бывают счастливы сполна, когда считаюсь добродушен и не кидаюсь я на них. И безусловно им я нужен, а это очень важный штрих. Но эти гниды - экскурсанты всучить стремятся эскимо и щёлкнуть камерой внезапно, что очень гадко все равно...

Как не единожды озвученный и пальцем часто обозначенный, так до конца и не прирученный, но окончательно утраченный, в безлунный парк бреду измученно, чтоб оставаться незамеченным, где девушка скрипит...

(музыка Высоцкого, некоторые слова народные) Гляжу на образ беспристрастно я и ощущаю, что в беде. Глаза и нос такие красные, что я противен сам себе.       Ну что на это скажешь, Вить?       Давай не будем больше пить.       Порвём с тобою эту нить       и будем жить. Вот что твоя ответит верная, когда вернёшься ты домой? У ней, я знаю, мода скверная лупить тебя под злобный вой.       И хоть ей скажешь: "Не скандаль",       пошлёт тебя в седую даль.       Ты честно заслужил медаль.       Тебя мне жаль...

- Сдаётся мне, вы на распутье. Могу я чем-нибудь помочь? Забудем наше словоблудье - мы подберём товар точь-в-точь, как заказала вам супруга. Не надо лишнего испуга... - Откуда я обязан знать, могу ль всецело доверять я вам... - Вот это несомненно! - Я тут рекламу посмотрел... И даже чуть не офигел... Я это средство непременно желаю поскорей купить, чтоб тут же разом позабыть весь дискомфорт, ведь это средство... - Так-так, боюсь, я уловил, причём без лишнего кокетства... Вы не женаты? - Как-то был...

- Ну шо ж опять вы так несмело ко мне изволите входить? Хвороба что ли одолела, иль не с кем вам поговорить? - Так, доктор, дело тут такое... Который день лишён покоя - я не могу ни сесть, ни встать, и это стало угнетать. Болит вот тут. И даже ниже. И сзади. Да, примерно там. Крадётся прямо по пятам. Становится всё ближе, ближе, потом как хватит просто враз... - Мне интересен ваш рассказ, прошу вас продолжайте дальше. - Так, доктор, я же всё сказал... Прошу, не надо лишней фальши, я много в жизни повидал...

Как грустно, что всему приходит срок. Суровый тон, ненастные мотивы. Нечаянно преподанный урок. Ничтожных мыслей лунные приливы. Отчасти нарушение основ. Предельно допустимое терпенье. Желаний ворох и скопленье слов...