Ценитель фантастики (Я, Чудо-юдо)

(Продолжение. Все опубликованные главы здесь) Упрям не заметил, как взлетел наверх. Невдогад — глаза красные, малахай сидит криво, но сечка в руках не дрогнет — оглядывался, стараясь не упустить из виду западное окно. Рядом уже топтался оскалившийся Буян. За окном висел упырь. Бывалый, матерый, судя по тому, с какой небрежной легкостью держался одной рукой за наличник. Что упыри летать умеют — это выдумки, но возникли они не на пустом месте, а как раз из-за таких вот удальцов, которым ничего не стоит удерживаться за малейший выступ на отвесной стене...

(Продолжение. Все опубликованные главы здесь) К тому времени как Упрям изложил все нехитрые, как сам он понимал, соображения, Невдогад уже смотрел на него с трепетом, как ополченец на прославленного полководца. Неожиданно от умного вроде бы парня, но… приятно, леший побери! Подготовка к бою отняла время до темноты. Готовились так основательно, что под конец Упрям уже внушил себе: ждать врага следует самое большее через час. Сна у обоих, понятное дело, не было ни в одном глазу. Каково же было удивление...

(Продолжение. Все опубликованные главы здесь) Вечерело. Невдогад, видя, что Упрям поглощен какими-то свитками, глаза не мозолил, удалился в поварню, разогрел кашу, испек два дивных пахучих хлебца да сварил мяса — на завтра. Но во время ужина сидел как на иголках, а потом приступил к расспросам, не очень успешно напуская на себя вид безразличия: — А что, Упрям, кажется, у тебя гости были? — Да… к чародею по делу заезжали. — Важное дело небось? Упрям только кивнул. Слушал он вполуха, глядя в стену и жуя хоть и в охотку, но с оскорбительным для любого стряпчего коровьим выражением лица...

(Продолжение. Все опубликованные главы здесь) Боярами были только двое, их спутники оказались слугами. Любимыми или особо приближенными, по крайней мере, нарядами они почти не отличались от господ. Упрям не всех бояр помнил в лицо (сказывалась жизнь вне города), но одного, постарше и пошире, признал без труда: это был Болеслав, ошуйник, сиречь Левая Рука князя, ближайший советник по внутренним делам и воевода Охранной дружины. Второго он прежде вроде бы не видел, а если видел, так не приметил, да...

(Продолжение. Все опубликованные главы здесь) Через полчаса он снова заглянул в читальный покой: — Упрям! Время за полдень, кушать хочется. — Человеку, занятому работой мысли, не подобает прерывать оную ради желаний плоти. — Голодное брюхо к философии глухо, — блеснул Невдогад знаниями основ греческого языка. — Убедил, — признал Упрям, у которого уже давно урчало в животе. В поварне он честно предупредил: — Только я повар не очень… — Не беда, я кой-чему научен, — бодро ответил Невдогад и стал шарить по полкам...

(Продолжение. Все опубликованные главы здесь) Ветерок почуял неладное уже за полверсты, захрапел, запрядал ушами, заторопился. Груз в телеге растрясло. Упрям поднял упавший на дорогу мешок с солью, закинул обратно и тоже прибавил шагу. На сердце непонятно почему становилось все тревожнее. Вот дорога обогнула последний березовый колок, и навстречу Упряму выкатился пес Буян, огромный серый кобель семи ладоней в холке. Рыча и взвизгивая, он потянул Упряма в распахнутые ворота. На боку у него алела рана...

(Продолжение. Все опубликованные главы здесь) Упрям сдержал обещание. Он ничего не перепутал, разъясняя кузнецу, что и как надо сделать с чародеевой посылкой, закупил нужных продуктов (и в нужных количествах, не упирая на особо вкусные в ущерб особо питательным), придирчиво осмотрел заказанный у заморского купца котел, прежде чем за него расплатиться. Единственной ошибкой, если это вообще можно назвать ошибкой, было то, что для сбережения времени он все делал по дороге — и в кремль явился, как бродячий...

— Упрям! — позвал чародей в распахнутое окно. Ответа не последовало. Чародей, облокотившись о подоконник, крикнул со всей возможной в его годы силой: — Упрям! Где тебя носит? Отозвались только птицы, шарахнувшиеся с яблоневых ветвей. Уже оседланный конь Ветерок тряхнул гривой и снова уставился на единственное облачко, плывущее в небесной голубизне. Чародей вздохнул и вернулся к столу. Отрок есть отрок: для него минута, проведенная на том месте, где его просили постоять, так же страшна, как для старика — лишний потерянный день...

Представьте такую ситуацию. Вечер, двое входят в парк. А выходит из парка только один из них. О чём вы подумали? Вот и следователь думал примерно так же. В принципе, при всех странностях произошедшего, он мог думать о чём угодно. Но остановиться мог только на одной мысли. К моему счастью, некто Пал Васильич Никандров даже в свои седые годы оставался заядлым курильщиком. А его супруга, Марья Степановна, категорически не выносила табачного дыма. Даже у подъезда ему курить запрещала — чтобы через форточку не натягивало...

Древние греки не слишком интересовались загробной жизнью. Райскими кущами здравствующих современников не манили, а что касается адских мук — пугали примерами таких отпетых негодяев, что среднестатистический древний грек едва ли всерьёз опасался на том свете оказаться поблизости от них. И вообще, будущее человека определялось, по мнению эллинов, не прижизненными поступками, а роком. Поэтому задумываться над тем, как придётся коротать вечность, представлялось им бессмысленным. Однако завесу тайны...

(Осторожно: злые спойлеры! Они караулят прямо у порога) Выбор фильмов для сравнения в «кинодуэлях» на моём блоге может на первый взгляд показаться случайным. На самом деле я просто провожу сравнения по критериям, которые представляются мне значимыми для понимания. К примеру, в данном случае обе ленты роднят загадочность едва ли не дэвидлинчевской пробы, тема проникновения в наш мир некоей потусторонней силы и… ещё один момент, прочитав о котором, вы сразу окажетесь в когтях очень злого спойлера....

(Осторожно: злые спойлеры!) Как ни странно, эта, наиболее очевидная, «кинодуэль» оказалась для меня наиболее сложной. Обычно я сравниваю фильмы по какому-то критерию, который показался мне интересным для осмысления. Здесь подход более механический, ведь мы говорим о картинах, основанных на одном и том же персонаже. Широко известно, что Рыжую Соню (Red Sonya) придумал Роберт Говард, один из родоначальников жанра фэнтези в том виде, в каком мы его знаем, и создатель образа Конана, варвара из Киммерии,...