Александр Осауленко "San40s"

Про трёхногие столики, капарульки и немножко про казаков Стало нормой, что внуки знать не знают о своих пра-пра-пра (какое нам дело, что когда-то какие-то люди носили ту же фамилию и передали по наследству через три поколения горбинку носа и задоринку глаз?). Однако смутные воспоминания детства, обрывки разговоров складываются в размытые, но подсознательно родные образы. Так, связывая нити, мы латаем семейную историю. Когда умерла прабабушка, помню хорошо, потому что нам, шестилеткам, «надо было быть печальными»...

- Как изменилась Виктория! Вот что возраст делает! А я ведь ее запомнил молоденькой, стройной, совсем девчонка была. Да-аа, годы, годы... - А ты откуда ее знаешь? - Так я из этих мест, родился тут, двадцать с лишним лет прожили, потом уехали. - А-ааа, значит у тебя с этой Викторией что-то на вроде симпатии было... Федор дал знак замолчать, и Михаил оборвал мысль на полуслове. Оба стояли за деревянной изгородью небольшой фермы, где развернула свое хозяйство Виктория Красильникова. Федор, мужчина...

- Здравствуй, Серафима. Как живешь? Давно не видела тебя. Дочка замуж не вышла? – остановила у магазина приятельницу старая знакомая. - И тебе не хворать. А ты чего интересуешься? Жених на примете есть? Нам абы какой не нужен. Моя Рая воспитанная, книжки умные читает, - в тон приятельнице произнесла Серафима, не очень обрадовавшись такому повороту разговора. - Не обижайся, от книжек этих пользы мало, Серафима. Горе от ума бывает. Провыбираетесь, останется дочка старой девой, спасибо тебе не скажет...