Миры А. Онучка.

Дни шли за днями и всё, казалось, наладилось в жизни станичников. Мало по малу стычки с нечестью прекратились. А трудовые будни дали ощущение того, что буря прошла и теперь жизнь пойдёт своим чередом. Мужики засеивали поля одно за другим, стараясь не ходить в одиночку, так на всякий случай. Женщины и дети работали над будущим урожаем в станице, не покидая безопасной зоны под неусыпной охраной чуров. Кругом царила весна. Кругом барствовало предвкушение скорого лета, вот только невдомёк было станичникам, что вся эта тишь да благодать временная...

Не успел заняться рассвет как Аис стоял на пороге дома Николая. Едва фермер открыл дверь, сонно потирая глаза, как служитель юркнул в дом и краснея от смущения уселся за стол на кухне. - Ты чего в такую рань прибежал? – зевая, спросил Колька. – Навязанная жена не устраивает? - Заткнись, - неожиданно грубо рявкнул Аис и стал красным как рак. – Наоборот, Роза слишком красива, слишком мила, я едва смог сдержаться, чтобы не наброситься на неё едва вы ушли. Я.. Я.. даже не подозревал, что подобное может бушевать внутри человека...

Усадьба Рипмавых словно светилась от счастья. Домовые и домовушки, которыми стали Кики с Мокой, хлопотали на кухне и в парадной столовой. Сколько лет, сколько зим, не принимал этот дом гостей, сколько времени не накрывался щедрый стол и вот этот миг настал. Гости пришли в усадьбу, впервые за долгие годы, что сулило благоденствие хозяевам. - Валюша, - добродушно улыбнулась будущей невестке Раиса, - как думаешь, у нас хватит продуктов, чтобы достойный стол накрыть? - Конечно хватит тётя Рая. Вы столько...

Несколько дней понадобилось жителям фермерской усадьбы, чтобы вытесать чуров и установить их, проведя соответствующий ритуал. С чувством выполненного долга, мужчины уселись этим вечером за стол ужинать. - Слава высшим силам, можно перевести дух, - со вздохом облегчения молвил Савелий, принимая из рук дочери тарелку горячего наваристого борща. – Теперь можно денёк отдохнуть и на диване перед телевизором поваляться. - Размечтался, - мило улыбнувшись, сказала мужу Балина. – Завтра начинается масленичная неделя, значит, пора в лес идти, безликую берегиню относить...

На следующий день в доме Сотника прибавилось жильцов, и жизнь закипела пуще - прежнего. Решились на переезд только его собственные родители и родители Светланы. Родные Фёдора наотрез отказались переезжать к фермеру. Заявили участковому, что останутся в родной станице с семьями младших детей. Новоявленный следователь не упустил момента выказать своё недовольство и извинился перед другом за потраченное время. - Это к лучшему, - выслушав объяснения мужа, сказала Наталья. – Я все эти дни места себе не находила, думая о том, что рано или поздно родители увидят изменения произошедшие с тобой...

Едва начало рассветать, как в доме фермера Сотника закипела жизнь. Гости, домочадцы и домовой уселись завтракать, а заодно и о планах на день поговорить. - Ой, не спокойно у меня на душе, не спокойно, - не успев даже пригубить чашку с ароматным, крепким чаем, задумчиво молвил Барыга. – Хозяин, нужно действовать, пока стало не слишком поздно. - Давай только без стенаний, Барыга, - вместо Николая ответил домовому Фёдор и невольно облизнул клыки. - Э! Э! – тут же насторожился домовой. – Давай без угроз!...

Громкий звонок сотового телефона прорвался сквозь сладкий сон Николая, прогоняя видения и возвращая в реальность. Как же не хотелось мужчине просыпаться, но телефон не умолкал, всё звонил и звонил в соседней комнате, а вскоре и его собственный начал призывно разрываться от звона. - Ну, кому там не спится в такой час, - не довольно бубня себе под нос и нехотя переворачиваясь с бока на бок, Николай потянулся к телефону, лежавшему на прикроватной тумбочке. – Алло, - молвил он в трубку сонным голосом...

За окном раздался автомобильный гудок, и Светлана подскочила как ошпаренная, внезапно волнение подступило к сердечку, и румянец смущения заиграл на щеках. - Не тушуйся, иди к суженому, - стараясь не показывать радости, что теплом согрела душу, молвил отец, - а я сумку к машине помогу донести. - Угу, - только и смогла выдавить из себя Света. Быстро накинула пальто, повязала пуховый платок, что так подчёркивал её женственность, надела сапоги и вышла во двор. Следом вышел отец, неся сумку, и проводил её к машине...

Наступил декабрь и ночи стали длинными, морозы крепкими, а зима засыпала снегом всю округу. Колька сидел на кухне у окна и поглядывал в непроглядную темноту, наслаждаясь теплом и уютом. Аис что-то читал в одной из своих священных книг, а Барыга с Петром играли в настольную игру. - Динь – динь, - нарушая тишину уютного вечера раздался незамысловатый рингтон сотового телефона и Колька нехотя ответил на звонок. - Николай, здравствуйте, - раздался в трубке мелодичный голос Светланы и молодой человек...

Следующий день выдался по-настоящему сказочным. Мужчины направились к усадьбе Рипмавых к двум часам дня, ко времени, когда в их краю солнце стояло в зените. Снег под яркими солнечными лучами сиял, слепил и день от того казался тёплым, лёгкого мороза практически не ощущалось. - Пришли, - понурым, усталым голосом, сказал Фёдор, когда компания из трёх человек остановилась у калитки. - Тогда звони, вызывай хозяев на разговор, - уверенно попросил участкового служитель, но Фёдор даже пальцем не повёл. – Готовы? – взглянув на Николая, поинтересовался Аис и нажал на кнопку звонка не дожидаясь ответа...

Как и обещал, Фёдор пришел к Сотнику глубоким вечером, когда на улице давно стемнело. - Спасибо, не откажусь, - поблагодарил мужчина служителя, когда тот поставил перед ним тарелку ароматного супа, - вымотался за день. Устал и проголодался так, что готов слона съесть и не подавиться. Мужчина принялся за ужин, приготовленный Аисом. Быстро бросил пару ложек в рот и жуя, достал из внутреннего кармана тот самый камень. - Вот. Держи, опуская его на стол, сказал с набитым ртом Фёдор, - никому кроме тебя, Колька, эта каменюка не приглянулась...

Николай мчался по сумеречной дороге, запорошённой первым снегом на своей Нивушке. Третий день он колесил по округе вдоль опушки леса в поисках мокрушки, пока Светлана готовила «карету» до кикиморы. Ехал, скучая и больше не надеясь на удачу, как вдруг, что-то маленькое и тёмное мелькнуло на обочине. Фермер притормозил, начал всматриваться в зеркало заднего вида. И правда, кто-то худой и низкорослый брёл вдоль обочины, укутавшись в длинный рваный плед цвета грязного снега. Фигура двигалась не спеша и к удивлению Николая не проваливалась в холодную жижу, покрытую тонким льдом...