Вера Линкс

Есть люди, излучающие свет. Не тот, яркий, брызжущий радостью и искрами, как у артистов и ведущих различных праздников, как у людей, находящихся всегда в центре внимания толпы. Не тот, который охватывает аудиторию, когда рассказчик увлекает, завораживает своей идей, открытием или познанием. А тот – неяркий, кроткий, льющийся из глубинного опыта души. Свет, от которого очищается, осветляется и твоя душа, словно овеянная ангельским крылом. Духовный свет, подаренный наедине. Мне встречались такие люди...

В моем детстве было много счастья. Но не того, которым делятся с подружками. Счастья незаметного, слишком значительного, непостижимого, которое хранят тайно в сердце и проносят через всю жизнь. Мне часто снится этот сон. Я выбегаю из нашего большого дома, построенного отцом. Из дома, в котором отец вырубил целых 11 окон, чтобы много света вливалось в комнаты; из дома, в котором когда-то было шумно от споров братьев и было тихо, когда все разлетелись, как птенцы из гнезда. И стало вдруг смертельно тихо, когда… Выбегаю из дома и оглядываюсь...

Я не пишу стихов, а только посредством стихосложения разговариваю с Богом во всех Его проявлениях. С Богом, который не принадлежит ни одной из религий, который смотрит на меня из каждой травинки, росинки, из темноты и дремучести елового леса, из высоты звонких сосен, из прозрачности березового колка… Смотрит из тонкого лилового марева на горизонте, из бликов, бегущих по реке ранним утром, из журавлиного неба. Смотрит зоркими глазами парящего в пойме реки коршуна, настороженными, детскими глазами косули из еловых зарослей, наблюдает испуганными глазами спрятавшегося за стволом дерева колонка...

Дороги бывали разными - пешие тропинки турпоходов, железные пути в другие города, воздушные трассы на север… Обычные дороги моей жизни. Но есть та, главная, которая вышла из детства и стала символом всех пройденных и еще не пройденных путей – лыжня, на которой встретилось лесное чудо благословения. Когда мой старший брат Георгий вернулся из армии, он взял меня на лыжную прогулку в то место наших лесов, где я еще не бывала. Это было прикосновением к вечности, к чуду, когда впервые в детскую голову...

Мне было, наверное, лет пять. И была я дома одна. Родители с раннего утра ушли на работу. Братья куда-то убежали - у них свои, мальчишечьи дела на улице. А на улице мело - холодный снег под низким серым небом косо летел под порывами сильного ветра. Сугробы за прошедшие дни выросли до самых окон нашего маленького дома. Стекла в окнах были покрыты толстыми, узорными слоями льда и инея. И чтобы хоть одним глазком глянуть на улицу, надо было оттаивать лед на стекле согретым в руках пятачком, прикладывая его ко льду...