Что-то о поэзии…

Стих 10 *** Задуматься и встать, как истукан. Увидеть капли на стекле, Увидеть что-то вдалеке, Темно-серое и белое... Я хотел расширить кругозор, А в итоге просто двор, Где маленький пацан Руками зажигает звезды.

Стих 9 *** Портфель, ручка, тетрадь, Ребёнок, утро, кровать Отец, мать, брат и сестра Где? Где?! Где и когда? Это есть, но только во снах. Да! Мне не хватает дней, Чтоб вспомнить всех вас! Подушка, бой и перо, Летит, как время. Это оно. Портфель, ручка, тетрадь, Ребёнок, утро, кровать, Отец, мать, брат и сестра... Где? Где?! Где и когда? Это есть, но только во снах. Хорошо! Останьтесь во снах! И приходите каждый четверг! Я буду ждать вас впотьмах... Как обычно? Как тогда?! Как всегда! Не рвите мне стены и свет! Не толкайте туда-сюда! Разбитая посуда и выкрики «нет».... Как обычно? Как тогда? Как всегда! Портфель, ручка, тетрадь, Ребёнок, утро, кровать, Отец, мать, брат и сестра.... Где? Где?! Где и когда? Это есть, но только во снах...

Стих 8 *** Сегодня падал снег. И фонари светили чуть лениво… Глубокий вздох. И тишина. Но как же было все красиво: Тропа растоптана слегка, Парили снежинки, Как живые существа. Я проходил сквозь двор. Там в окнах тёплый свет, И где-то в них уют, И дети… И любовь, Которую все ждут. Но я спешил домой, Где нет детей, любви. Лишь одинокие, бессонные шаги… Я подходил к подъезду, И ребёнок у дверного входа Бросал снежки На трубы спящего завода.

Стих 7 *** В этой комнате тишина Слагается из её вздохов И шелеста постельного белья. Мне кажется, что она мурлычет. Я сижу рядом и смотрю на неё, И дышу как можно тише. Какие же красивые губы! Мне хочется прильнуть к ним. Они слегка сжаты передними зубами, Оставляя еле видимый след. Я думаю, что мне нужно покурить. Нет! Я не хочу выходить на балкон. Там слишком светло, там белые ночи. Жалюзи защищают нас от света И складывается обстановка Романтического кино. Я смотрю на её волосы, Они как полуденное солнце. Я бы узнал эти волосы из тысячи. Разыскал бы их во тьме для того, чтобы только прикоснуться. Хорошо, что она не знает кто я. Я изображаю просто человека. Она не знает, что у меня дар поэта. И слава богу!

Стих 6 *** Нынче часто снятся дни, что порхали как качели. Тогда прекрасно пахли не цветы, все шло от нас и мы куда-то шли, шли по лунному, ночному… И разговоров было тьма; Про снег, про горы, а так же города. Я говорил про Апатиты: «Побывать бы там, понять сполна тебе, где рос и где отбиты, те цифры, лица, имена.»

Я хорошо помню, тот ясный и солнечный день – 28 июня. Ленивый стук колёс от поезда, что вёз меня к дому, напоминал мне человека, который бьётся лбом о стену, когда ему нечего делать. Честно, я не знаю, почему поезд так двигался в то утро, может, из-за ограничения скорости или от того, что мы ехали, опережая время прибытия, и нужно было тянуть время как резину. Поезд неспешно прибывал на станцию столицы республики, я в нервном ожидании и предчувствии чего-то волшебного взял свой портфель и был уже готов к высадке. В то утро из поезда вышло около семи человек. Я стоял на перроне вокзала и ждал, что кто-нибудь меня окликнет и будет рад моему приезду, но вышло всё совсем наоборот. Встретил меня лишь тёплый, солнечный и волшебный рассвет. Я наблюдал, как приезжих людей встречают близкие, и мне стало не по себе – ведь я стою в одиночестве с портфелем под жалящими лучами этого утра. Думая о том, что ещё не время себя угнетать, я подумал, почему бы мне не пройтись по центральной улице этого города. Я двинулся по направлению к выходу вокзала медленными шагами, осматривая окрестности. Давно я не видел таких голубых елей, пытающихся будто бы дотянутся до небес и пожать там, наверху, чью-то руку. Их было три деревца на всей территории вокзала. Я ускорил шаг и спустился по лестнице к перекрестку, движение автомобилей было ещё совсем небольшим: город только просыпался, но транспорт уже начинал свои первые вылазки из Депо и потихоньку, неспешно, даже будто бы лениво, развозил небольшое количество людей, спешащих по своим обыденным делам. Наконец, я вышел на центральную улицу и двинулся вниз к озеру, напоминающему с этой высоты тонкую голубую блестящую на солнце полоску. Шёл я медленно и не мог не прокручивать в голове навязчивую мысль: почему меня никто не встретил? Я не мог об этом не думать. Будто острые когти царапали мне грудь изнутри, и было очень больно, но своим внешним видом я этого не показывал. Выглядел я в то утро довольно-таки неплохо, я бы даже сказал красиво, да и к тому же был очень обаятельным. Проходя мимо местного кафе, я услышал, как отдыхающие и выпивающие ещё, вероятно, с ночи девушки, сделали комплимент в мою сторону: «Какой красивый идёт солдатик!». Да, в то утро я чувствовал гордость, ведь приехав с годовалой службы, я наконец увидел восторженные лица, пусть и незнакомых людей, радующихся моему приезду. На мне была красивая военная форма с висящим на ней значком гвардейца (честно заслуженным), берцы были начищены до такого блеска, что в них можно было разглядеть своё отражение. Всё это, вероятно, придавало мне особый шарм, поэтому и люди обращали на меня внимание.

Стих 5 *** Мне быть хотелось лучше чем другие, Но обстоятельства иные Складывались вокруг меня. Так сидя у подъезда на скамейке, Я подобрал лежавшие копейки. И в тот момент моя дурная голова Придумала сказать, что я нашёл пятак.

Стих 4 *** Растворяясь в скрипе половиц, Я прошёлся по твоему дому. И все там же гнездышко синиц, На веранде старой, невесомо... Там еще стоят твои сапожки – Синие, с остатками земли. Только вот зашторены окошки, Зеркала запрятаны в пыли. Огород твой весь зарос мокрицей, Полон двор некошеной травы. Улетают серо-желтые синицы – Вместе с ними полетела ты. Ты лети, лети, моя родная! Наконец себя хоть полюби. Ведь всю жизнь ты маялась, ломая Свою душу изнутри.

Стих 3 *** Облей меня водой, родная. Облей меня колодезной водой, Чтоб она по воздуху сверкая Над солнечной землей, По ноготкам травинок Разлилась на сотни ручейков. Со своей руки, без слов, Облей меня водой, родная. Чтоб тело отдохнуло от забот. Иначе с птицей я равняюсь, Что грудью в терние и поёт, Как жизнь убога без искусства.

Стих 2 *** Лети, стрекоза, лети. На твоём брюхе полоса и зелёные твои глаза блестят. Я хочу быть похожим на тебя, Летать от одного столба к другому и разговаривать не по земному. Хочу я блеск крыла, как у тебя, И Им звучать словно у меня пропеллер За спиной и вдруг лечу. Но я так не смогу. Я человек и об этом забываю.

Кажется, что мне не хватает удачи. Кажется, что это иссекаемый процесс. Такая самая дозировка, которая, когда-либо может закончиться. Бог распределяет и удачи и горе в определённых количествах, чтобы ты не был отличным от всех. Это происходит со всеми. Право, бабочка живет лишь сутки, она, выполнив своё предназначение, умирает. Но, какую же красоту она дарит миру, человечеству. Так, когда она приземляется на твоё тело, ты чувствуешь себя особенным для этого мира, чувствуешь себя счастливее, избранным что ли. Когда однажды ты приземлилась на мое тело, и задела мое сердце, я чувствовал себя избранным, счастливым. Не нужна была поэзия, не нужны были другие люди, не нужен был никто, кроме тебя. Я летел навстречу, ощущая себя бабочкой, которая не умрет никогда. Теперь я вижу, что Бог режет дозировки, чередуя, как и радость, и счастие, и горе. Я не чувствую себя избранным, не иначе чем, плешивым, неуверенным насекомым, боящимся этого мира. Потому что, дозировка той самой, так называемой удачи, радости, как хочешь так и называй, закончилась. Тускнеют мои глаза, как и пропадает зрение, появляются неизвестные боли в теле и голове моей. Это никак иначе, чем та самая «чёрная полоса» или усталость, как ее обозвать, понятия не имею. Ты попрежнему прекрасная бабочка, которая живет, которая не умрет по истечению суток, она будет жить. Она будет радовать и дарить этому миру не только радость, но и любовь. Таких, как ты - нету, да и навряд ли появится, я уверен в этом. С такой грацией и красотой, правильными чертами, отточенными движениями, нет, уже не будет такого. По крайне мере, я этого не увижу. По крайне мере, Бог, выбрал тебя той самой вечной бабочкой.

Стих 1 *** Голубое небо выпито, осталось чёрное дно. Пробка об мусорку выбита. Я гляжу к соседям в окно. Там за окнами движутся руки, там за стеклами ругань и спор. И на улице слышатся звуки внезапно сорванных штор. Голубое небо выпито, осталась на дне пустота. Пробка об мусорку выбита. На улице я и зима.