Сергей Серков

В 1989 году группа «Ласковый май» гастролировала по всему Советскому Союзу.  Я особо сильно не интересовался куда мы едем. Нам говорили: «В  Узбекистан». Узбекистан так Узбекистан. Едем в Узбекистан. Мне все интересно.  Разглядываю людей. Поражает их  ярко выраженная культурная идентичность. С восхищением и восторгом смотрю на одежду людей. На мужчин в ярко-зеленых, ярко-красных и полосатых халатах, в разноцветных тюбетейках, на женщин в красивых национальных платьях. Перед концертом еду на рынок...

Мавзолей Гур-Эмир в Самарканде. Здесь покоится Темур, два его сына Шахрух и Мираншах, два его внука – Мухаммад Султан и Улугбек и духовный наставник Темура – Мир Саид Барака. Надгробие Темура сделано из куска нефрита и находится в центре, сами захоронения находятся в подвале мавзолея.   На изготовленном из нефрита надгробии выбиты различные надписи арабской вязью. По легенде, одна из них якобы гласит: «Всякий, кто нарушит мой покой в этой жизни или в следующей, будет подвергнут страданиям и погибнет»...

Пару дней назад на концерте, на котором я выступал, увидел группу «Кар-мен» и вспомнил 1989 год, выступление в Питере этой группы и группы «Ласковый май». Группе «Ласковый май» дали гримерку смежную с гримеркой группы «Кар-мен». Мы с Василичем бегали туда-сюда и всегда поглядывали в их приоткрытую дверь. Какие-то взрослые парни, как-то странно двигаются. А они репетировали свои танцы перед концертом. Нам с Василичем репетировать было нечего и вообще было скучно.  И мы с ним решили как-нибудь над ними подшутить, над этими кар-менами))...

В поле я нарву цветов  Синих-синих как твои глаза Положу к тебе их на порог Чтобы утром ты букет взяла. Так и вижу как откроешь дверь  И босая выйдешь за порог На красивом и родном лице Счастье, изумленье и восторг...

Грустный старый бабушкин дом. Она ходит по дому и с любовью гладит рукой стены, удерживая в памяти каждую мелочь. Рассказывает. Здесь спали мы с братьями и сестрами, здесь бабушка, здесь стоял стол, за которым мы играли в карты, бабушкин шкаф, который она всегда запирала на ключ и мы с братьями и сестрами искали этот ключ, думая, что в шкафу конфеты, а бабушка всегда носила ключ с собой. В старом буфете покрытые пылью рюмочки, старая ваза для конфет с обломанным краем. Прижимает ее к себе и долго стоит...

С Геррой мы познакомились во Вьетнаме, в Нячанге, в магазине. Услышав, русскую речь, он подошел к нам и спросил откуда мы. Мы оказались из Москвы, а он из Санкт-Петербурга)).  В 80-е годы он приехал из Нячанга учиться в Россию, в город Санк-Петербург. Там случайно подженился, родился сын, а потом русская супруга запилила: «Дэнги давай, дэнги»)). Но так как Герра и деньги -это две разные истории, оказался Герра на улице без средств к существованию. Кое-как, с помощью знакомых, насобирал денег на обратный билет и вернулся на Родину в солнечный Нячанг...

Мне постоянно задают вопрос: куда ты тратил свои гонорары, будучи участником группы «Ласковый май».  Ну на что может потратить деньги ваш ребенок, которому 13 лет?)) сейчас, конечно, возможностей гораздо больше, чем было в 1988 году, но все равно все потребности у меня были детскими: игрушки, плейер, сноуборд, мопед. А чуть позже у меня появилось «шмотничество» или «шопоголизм». И я пронес эту страсть, как говорится, на протяжении всей своей жизни.  Конечно, если вернуть меня теперяшнего в 1988 год, то я бы знал куда вложить свои деньги...

Я аккуратно складываю листочек с  экзаменационными вопросами по биологии, убираю их в свою сумку и мы с Василичем благополучно забываем про биологию.  Гастроли, перелеты, концерты… Но неизбежность в виде экзамена по биологии все равно нас настигает. Май. Мы усталые сидим за столом. Я достаю из сумки листочек с вопросами и потрепанный учебник биологии. Василич говорит: «Ну ее …эту биологию, я спать». Я сижу читаю вопросы и мне становится дурно. Думаю: «ну все, нам обоим завтра звездец».  В голове...

Двадцать лет назад 1 июня 2004 погиб мой самый лучший друг Арвид Юргайтис.  Погиб трагически. От взрыва газового баллона загорелся деревянный дачный дом и Арвид задохнулся угарным газом. Только близкие друзья, а их было немного, знают, что Арвид не был алкоголиком и совсем не выпивал. У него была совсем другая беда-его накрыла жуткая депрессия, это болезнь, от которой он буквально лез на стену. Помню наш последний разговор. В мае я позвонил ему на домашний телефон. Арвид отвечал односложно: «да»-«нет»...

*** Стоим с Арвидом у подъезда дома, переминаемся с ноги на ногу. «Погоди»-говорю я ему, какая-то мысль не дает мне покоя, никак не могу ухватить ее за хвост. «Ладно, пошли». Первая квартира, звоним в звонок. По инструкции один звонок короткий, два длинных. Дедушка готовит свой мешок для подарков детям, я, Снегурочка, свой, для подарков нам)). Из первой квартиры быстро выкатывается круглый человечек в тельняшке, быстро запихивает в Дедушкин мешок два подарка и мы громогласно заваливаемся в квартиру...

До сих пор помню название улицы «Кирпичная». Забор, покрашенный зеленой краской. «Папа, Арвид, приехали»-к нам бросается моя дочь. Подхватываю на руки мое самое родное. «Папа, пойдем я тебе покажу»- шепчет мне в ухо. «Вот мертвенький кротенок, бабуля скоро его захоронит, вот я нарисовала, это семья». Рассматриваю детский рисунок, дочка учится писать буквы, буква Я с палочкой в другую сторону. «А вот торт в холодильнике и большой арбуз, мы их будем кушать вечером». Дочка щебечет, рассказывает. «Вы надолго?»-Она...

Конец года выдался сумасшедшим. Каждый день гастроли, концерты. 31 декабря мы с Арвидом у него дома. Я лежу на диване с мокрым компрессом на голове, Арвид сидит с таким же компрессом в кресле. Радуемся, что сегодня нет концертов. Хотя бы единственный день дома. Родители Арвида уже на кухне вовсю режут салаты, мама Арвида кричит из кухни: «Мальчики, наряжайте елку».  Телефонный звонок. Арвид берет трубку. На том конце провода кто-то беспокойно и торопливо что-то рассказывает. Смотрю на Арвида, лицо его становится кислым...