Готовим с Асмой

Марта сидела в коридоре суда, скрестив руки на коленях. Она выглядела спокойно, даже слишком. На ней был строгий серый костюм, волосы аккуратно собраны, взгляд — холоден и ровен. Сегодня решался вопрос о разделе имущества. Пять лет брака. Пять лет иллюзий. Когда дверь зала открылась, Марта увидела его — Сергея. Он вошёл, уверенный, с лёгкой улыбкой на губах. Рядом — молодая женщина, эффектная, в ярком платье. Его новая любовь. Марта чуть приподняла брови и... усмехнулась. Не саркастично, а устало...

Когда Алексей ушёл, Наталья даже не плакала. Слёзы не текли — будто всё внутри обожгло огнём и высохло. Он оставил её с четырьмя детьми, сумками долгов и разбитым сердцем. Сказал только одно: — Я устал. Я хочу другой жизни. И ушёл. Просто — закрыл дверь и исчез. --- Первые месяцы были как кошмар. Дети болели, дом промерзал, зарплаты в магазине едва хватало на хлеб и макароны. Но Наталья не сдалась. Она стирала, подрабатывала, пекла пирожки, мыла лестницы по ночам. Иногда падала на кровать, не раздеваясь, и шептала: — Господи, только бы они не видели моей усталости...

Когда Марину выписали из роддома, она стояла на крыльце с младенцем на руках — усталая, но счастливая. Она ждала. Долго. Но машина, которую она представляла в мечтах, так и не приехала. Телефон молчал. Её муж, Андрей, не ответил ни на одно сообщение. Она шла домой пешком, держа малыша под одеялом, и в груди росла пустота. Соседи потом шептались: «Ушёл к другой. Молодая, красивая…» А Марина молчала. Она не кричала, не мстила. Она просто жила. Ради сына. --- Прошло пять лет. Марина работала фельдшером...

Пять лет брака. Пять лет, наполненных заботой, теплом и верой, что любовь способна пережить всё. Марина никогда не сомневалась в Сергее — он казался надёжным, внимательным, тем самым человеком, рядом с которым можно прожить всю жизнь. Но в тот день что-то изменилось. Она стирала его рубашку и почувствовала лёгкий аромат чужих духов — тонкий, сладкий, не похожий на её собственный. Сначала решила: показалось. Потом заметила — он стал уходить позже, возвращаться тише, улыбаться реже. Однажды ночью, когда он спал, телефон на тумбочке мигнул сообщением: "Соскучилась...

Кира долго не могла отделаться от странного чувства. Муж в последнее время стал каким-то другим — холодным, рассеянным, часто задерживался на работе и отвечал коротко, без привычного тепла. В один из дней она решила не звонить ему, как обычно, а просто приехать сама. Без предупреждения. Она вошла в офис тихо, как будто боялась услышать что-то лишнее. Секретарша удивлённо подняла глаза: — Кирa Сергеевна? А вы... к Андрею? Он... вышел на минутку. Кира села на край стула у двери и машинально взяла его пиджак, висевший на спинке кресла...

Валентина вбежала в кабинет начальника, даже не постучав. Сердце колотилось, в руках дрожал старый ключ — её собственный, который она не успела вернуть после увольнения. Её выгнали всего час назад — грубо, без благодарности за десять лет службы. Она лишь хотела забрать своё ведро и тряпку, которые оставила в подсобке. Но в кабинете пахло не чистящим средством, а кровью. На полу лежал хозяин компании — Аркадий Павлович, известный богач, с лицом, побледневшим до серого. Он пытался что-то сказать, но изо рта вырывался только хрип...

Она сбежала ночью. Без крика, без слёз — просто тихо вышла из квартиры, где остались пустые бутылки и запах обиды. В руках — только сумка и документы. Внутри — страх и странная лёгкость. Через несколько дней ей повезло: женщина по объявлению искала домработницу в загородный особняк. Дом был огромный, с высокими потолками и зеркальными окнами. Хозяйка — статная, холодная, говорила мало. — Делай свою работу и не задавай вопросов, — сказала она, вручая ключи. Первые дни прошли спокойно. Но однажды вечером, когда она убирала на втором этаже, услышала странные голоса...

Татьяна очнулась от звука капельницы. Больничная палата была полутёмной, лишь луна скользила по стенам бледным светом. Она не сразу вспомнила, где находится. Несколько дней назад — авария, шок, операция. Врачи говорили, что всё позади, но силы ещё не вернулись. Она тихо села, поправила одеяло и заметила — дверь приоткрыта. В коридоре горел тусклый свет, а за дверью слышались голоса. Один из них она узнала сразу. Голос мужа. — «Доктор, скажите честно… Она сможет ходить?» Татьяна затаила дыхание...

Андрей вошёл в дом тихо, раньше обычного. Дождь моросил, ботинки скрипели, и всё, чего он хотел — чашку горячего чая и немного покоя. Но, подходя к спальне, он услышал голос жены. — Да, я всё решила, — говорила она шёпотом в телефон. — Завтра скажу ему. Главное — чтобы он ничего не понял раньше времени. Андрей замер. Сердце сжалось, дыхание перехватило. В голове вихрем пронеслось: другой мужчина? измена? Он шагнул ближе, осторожно заглянул в приоткрытую дверь. Жена стояла у окна, держа телефон обеими руками...

«Не старовата ли ты для такого платья?» — сказал он, даже не поднимая глаз от телефона. Валя замерла у зеркала. На ней было лёгкое синее платье, чуть выше колена, с открытыми плечами. Она долго выбирала его для корпоратива, впервые за много лет захотев почувствовать себя не просто женой и матерью, а женщиной. Но эти слова… обожгли. Она тихо вздохнула, поправила волосы и, улыбнувшись, ответила: — «Может быть. Но сегодня я просто хочу быть собой.» На корпоративе она не пряталась в углу, как раньше...

Антон мчался по старой трассе, едва удерживая руль. В груди билось сердце, в голове — только одна мысль: «Только бы успеть. Только бы всё было хорошо.» Жена, Марина, должна была рожать завтра, но ей стало плохо раньше срока. Он вернулся из деревни на день раньше, как будто что-то потянуло его назад. Вдруг впереди мелькнула фигура — женщина в длинном платке, стоящая прямо посреди дороги. Он резко затормозил, колёса заскрипели. Женщина не отскочила. Лишь посмотрела на него внимательным, почти ледяным взглядом...

Ночь была тихая. В комнате горела одна лампа, Валя сидела у окна с чашкой недопитого чая. Муж, Андрей, вышел в коридор, сказав, что ему нужно срочно позвонить по работе. Она не обратила внимания — сначала. Но потом услышала его голос. Слишком тихий, слишком нервный. — «Да, я тоже скучаю…» — прошептал он. У Вали сердце остановилось. Она не хотела слушать, но не смогла не услышать. Каждое слово будто резало по душе: — «Не могу сейчас говорить долго. Она рядом. Завтра, как всегда, в семь…» Чашка выскользнула из её рук и разбилась на кусочки...