Алёна Вологжанина

Это могло бы привести к ограничению самодержавия и появлению конституционной монархии. Тогда Россия не только сблизилась бы с западным миром, но и могла оказаться в авангарде социального прогресса. К сожалению, произошло то, что произошло. – Так вы считаете, что все беды России от изоляции? – задала вопрос полноватая студентка в очках, сидевшая в первом ряду. – Я полагаю, что изоляция – это только следствие более глубинных причин. С моей точки зрения, русский народ один из самых талантливых. Но есть целый ряд свойств, которые упорно не позволяют ему выйти на достойные позиции в мире. Это прежде всего ксенофобия, вера в непогрешимого, как говорили когда‐то, «природного» царя. Да попросту сказать, холопство. Когда человек не хочет жить своим умом, передаёт кому‐то другому право распоряжаться своей жизнью в обмен на безответственность, не уважает себя – вряд ли он может рассчитывать на достойное место в социуме. Это касается и отдельных людей, и целых народов. Все это вместе я бы назвал холопством. Думаю, именно оно и не пустило Россию в лидеры в семнадцатом веке... И не пускает сейчас. – Так холопов‐то уже давно нет, – крикнул кто‐то из центра аудитории. – Зато холопства более чем достаточно, – заметил Чигирев, невольно вспомнив последнее заседание кафедры, и, словно спохватившись добавил: – Благодарю вас за внимание, господа, и до встречи через неделю.

С этими словами он поднял свой портфель и направился к двери. Однако когда историк вышел в коридор, дорогу ему преградил коренастый мужчина лет сорока пяти – пятидесяти, одетый в деловой костюм. – Сергей Станиславович? – полуутвердительно обратился он к доценту. – К вашим услугам, – легко поклонился Чигирев. Незнакомец продемонстрировал ученому книжечку с двуглавым орлом и надписью «ФСБ РФ» и представился: – Андрей Михайлович Селиванов, генерал‐майор. Если я не ошибаюсь, полгода назад вы привлекались в качестве эксперта к расшифровке рукописей архива царской семьи. – Архива дома Романовых, – уточнил Чигирев. – Документы относились к концу шестнадцатого века. – Значит, с условиями секретности знакомы, – констатировал Селиванов. – Нам снова нужна ваша помощь. Правда, в этот раз секретность будет выше, но и гонорар побольше. Вас устроит пять тысяч рублей за полудневную консультацию? – Вполне. А когда нужно к вам приехать? – Немедленно. – Глаза Селиванова стали жесткими. – Неужели есть такие исторические документы, которые не могут подождать до завтра? У меня еще дела. – Отложите их. Вы нам нужны немедленно. Это уже прозвучало как приказ. – Ну что ж, – сдался Чигирев, – я к вашим услугам. Он быстро начал набирать на мобильном телефоне номер кафедры. Селиванов жестом пригласил доцента следовать за ним.