Кошачья магия

Уффф. Ну, надо же, какая наглость. Ну не кормят тебя хозяева – и что, сразу к соседям в миску заглядывать? Нас хозяйка вон тоже одним сухим кормом пичкает. Хотя, конечно, всегда мышку можно перехватить. Так о чем мы говорили-то? Ах, да. Как меня с братом в новый дом отдали. Так-то все нормально было. Новая хозяйка была спокойная, за нами не гонялась, еду и воду меняла вовремя… Правда, первое время из дома не выпускала, но хоть поддон с песком догадалась поставить. Впрочем, лично я на улицу не рвалась – холод, снег, ветер. Вон, из старого дома брат недавно выскочил – так не только с головой, но и с хвостом в сугроб провалился...

Я – трехцветная кошка. Люди считают, что такие кошки, как я, спасают от пожара. Ну, это суеверие. Впрочем, неудивительно. У людей вообще огромное количество всяких суеверий, бессмысленных обычаев и традиций, странных требований и занятий. Сравнивать их с такими адекватными существами, как кошки, просто некорректно. Итак, рассказать о моей жизни, да? Родилась я в деревне, в деревянном доме. Когда подросла, обследовала двор и сарай. Там обнаружились куры, корова и собака. Ну, еще и люди были. От людей было очень удобно прятаться под полом: отопительный котел стоял на специальном фундаменте, пол вокруг...

Все кошки любят забираться в разнообразные ящики, коробки, чемоданы… Подберите картонную коробку из ближайшего магазина – и ваша кошка немедленно ее присвоит. Даже любимое кресло померкнет перед обаянием нового пристанища. Куда ее поставить? Под стол, под кровать, за шкаф – в-общем туда, где вы не будете ее пинать. И матрасик с подушкой там совершенно не нужен. Красить коробку под цвет обоев тоже не нужно – кошки к запахам весьма чувствительны, не то что люди. В крайнем случае, оберните обоями и закрепите степлером или скрепками. Но на самом деле кошачье убежище должно стоять там, где его трудно увидеть, услышать или сдвинуть с места...

Мне уже почти десять месяцев, я очень гордый и самостоятельный. А сплю в ногах у хозяйки я только потому, что там теплее, вот. Когда мне было всего четыре месяца, нас – меня, маму и тетю Белку засунули в мешок и куда-то понесли. Было очень страшно. Мама сказала, что это из-за того, что мы больше не можем вымулыкивать болезнь хозяйки. Но ей тоже было страшно, я знаю. Нас долго куда-то несли, люди менялись, пропал запах хозяйки, потом стало теплее. Из мешка нас не выпустили. Такая гадость этот мешок, я старался не дышать и рот не открывал. Мы вроде бы уже притерпелись, но тут тетя Белка прислушалась «Вода?»...

Кромвель приоткрыл правый глаз: человек продолжал трепать на голове шерсть и невнятно ругаться. Иначе говоря, все шло в пределах, допустимых планом эксперимента. Не было никакой необходимости проводить коррекцию. Кромвель лениво-раздраженно взмахнул кончиком хвоста, раздумывая, чего ему хотелось бы меньше: терпеть крики человека или сделать над собой усилие и решить проблему. Как и любой другой вопрос, этот разрешился сам собой: человек вскочил, с грохотом опрокинув стул. Кот дернул ухом и открыл глаза. Зевнул. Посмотрел на человека и парой легких мнемоимпульсов скорректировал поведение подопытного...

Он родился рыжим. Что свело варианты отцовства к единственной кандидатуре. Позже, когда он уже в сознательном возрасте расспрашивал мать, та хмыкнула: - Рыжий, наглый и горластый. Бандит настоящий. Весь в отца. - Но я ведь мог родиться девчонкой? - Мог. Но среди рыжиков мальчишек больше. Так что статистика была на твоей стороне. Ну и удача. Про удачу он уже слышал. Мать часто говорила о его удаче и везении. В ее голосе при этом слышалось раздражение, горечь и равнодушие, сплавленные в нечто странное. Но дети редко понимают такое нюансы. Только став взрослым, обретя семью и дом, Бэзил понял – в материнском голосе не было главного: любви...