О времени и о себе

На днях у меня случился острый приступ бурной и внезапной популярности в социальной сети ВК, где, вообще-то, бываю редко, так, проверить, не прислал ли что-нибудь кто-то из старых лично знакомых. И вдруг в одно из таких посещений случайно набрел на тему про тело Ленина, которое лучше бы прикопать. Всякий раз, когда всплывает тело Ленина, вспоминаю Салтыкова-Щедрина: "Что-то снова заговорили о патриотизме. Наверное, проворовались". Вижу, тема-то по-прежнему животрепещущая, обсуждение многолюдное, но исключительно убогое...

На днях в алкогольном отделе магазина обратил внимание на странного покупателя, настойчиво задававшего уже явно утомленному труженику прилавка разные непростые вопросы про ассортимент рома. - Может, этот подойдет? - продавец показывает на бутылку с красивой этикеткой. - Еще что-нибудь есть? - Тогда этот? Тоже ром. - Пожалуй, нет. Давайте еще посмотрим. - А этот? Очень хороший ром. Известный бренд. - Нет. Еще что-нибудь. - Тогда вот. Аугустура. Лучще не найдете. - Если вы пойдете по этой улице вниз, то там есть еще один такой же магазин, но гораздо больше...

Я, опытный советский физкультурник, начал кампанию по освобождению от этой обузы еще учась в школе. Добыл в поликлинике справку от физкультуры и заодно уж от начальной военной подготовки, НВП, сам добыл, без блата, своими слабыми детскими ручонками, и очень этой справкой гордился. Физру я просто не посещал, а вот на уроки НВП, в том числе по сборке-разборке автомата являться приходилось, кроме, правда, строевой шагистики на плацу. В любимой справке было ясно написано, что строевой шаг мне противопоказан из-за плачевного состояния позвоночника...

Бесспорно, выдающимся достижением и абсолютной вершиной моей художественно-оформительской карьеры, мирно протекавшей в семидесятые годы прошлого века, явилось изготовление циклопического лозунга "Решения ХХVI съезда - в жизнь". Его революционное цветовое решение, белые буквы на голубом фоне, вызвало изрядные бурления говн в районном комитете КПСС. Однако, портретов вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина различных формфакторов и типоразмеров я тоже изготовил немалое количество. Причем...

В юности я, учась в институте, подрабатывал то художником-оформителем, то фотографом, или вот еще "инструктором по пропаганде книги" в местном отделении Всесоюзного общества книголюбов. Пропагандировал то, чего не было в магазинах и ни в какой пропаганде не нуждалось. Я бы назвал свою работу "инструктор по профанации". В этом Обществе я приспособился писать заметки о деятельности книголюбов и сам относил их в газеты, находившиеся в модерновом здании Дома печати на Привокзальной площади. Поднимаюсь...

КОММЕРЧЕСКАЯ ФОТОГРАФИЯ: КРАТКИЙ КУРС Поиски работы в семидесятые годы прошлого века были довольно простым делом. Берешь телефонный справочник и звонишь во все подряд конторы и организации, находящиеся более-менее поблизости, с вопросом, к примеру, таким: "Не нужен ли вам художник-оформитель?" Существовало тогда много не вполне художников, писавших плакатными перьями объявления на ватманских листах, рисовавших лозунги и прочую наглядную агитацию. Из-за распространенного в профессии заболевания,...

В советском телевизоре я смотрел несколько образовательных передач, ну, фильмы еще некоторые, ничего больше меня не интересовало. Да ничего и не было, по большому счету... Футбол с хоккеем не считается, не болельщик. Смотреть фигурное катание перестал после того, как родители объяснили, что подо льдом воды нет, а есть нечто вроде большой морозилки, и фигурист, прыгнувший особенно высоко, пробить лед и провалиться никак не может. Сразу же стало неинтересно. Когда появилась передача "Что где когда", я учился уже в старших классах и решил, что это слишком даже для дебилов...

Одно время я вкалывал как ненормальный режиссером на областной студии телевидения. В числе прочих довелось изготовлять программу о местном спорте с названием «Спортивный дневник». Автором и ведущей этих еженедельных пятнадцатиминутных выпусков трудилась некая Даша Подикова, пышная натуральная блондинка с ну очень славянской внешностью розовощекой доярки из фильма «Кубанские казаки». Это обстоятельство особенно нравилось начальству, которое называло ее лицом канала. Никакого канала, конечно, не существовало, но лицо имелось...

Помнится, в начале семидесятых годов прошлого века на живописной практике в Ленинграде нашел одну столовку, куда повадился ездить аж с Васильевского острова, где мы писали, с позволения сказать, "этюды". В числе прочего в столовке этой готовили совершенно волшебную еду: баранину на ребрышках с рисом и острым соусом, очень вкусную, ароматную и совершенно свежую, как та осетрина, которую не довезли до театрального буфета. Раз попробовав, я брал только ее, тридцать семь копеек порция, а на остальное даже не смотрел...

Учась на архитектурном факультете, я достиг особенно поразительных успехов в области скульптуры. Лепили из глины, на специальных треногах - скульптурных станках, сначала кубики и пирамидки, потом орнаменты, следом части лица, нос, глаз ухо, затем череп. Итогом всего этого должна была стать человеческая голова, слепленная с гипсовой копии греческой скульптуры, какая кому достанется. Мне попался Диадумен. Слепил я его так, что все попадали. То есть в буквальном смысле: вышел покурить, а когда вернулся в скульптурный класс, все лежат вокруг моего Диадумена...

Была такая передача, "Живое слово" называлась, в конце восьмидесятых прошлого века, когда неожиданно случилась перестройка, и начальство областного ТВ решило, что подопытному населению не хватает духовности, и его надо срочно окормлять. Атеистическая пропаганда внезапно сменилась религиозной. "Живое слово" по жанру было говорящей головой. На крупном плане, снятом неподвижной камерой, эта голова раз в неделю произносила проповедь чего-то очень священного и духоподъемного. Головой служила верхняя часть...

Мой папа, насколько я помню, всегда был озабочен квартирным вопросом, который, собственно, сам же и создал. В Ужгороде, это украинский город на границе с Венгрией и Чехией, мы жили в двухкомнатной квартире в новом доме, вполне достаточной для семьи из трех человек,, по советским, конечно, представлениям. Пятиэтажные панельки продолжали очень быстро строиться. Действовала программа по ликвидации коммунальных квартир, то есть общежитий в одной квартире с общим туалетом и кухней, а также бараков и землянок, во множестве расплодившихся после войны из-за разрухи...