Джорджия Тото

Ударная подлодка США столкнулась с неким объектом в водах Южно-Китайского моря. Субмарина повреждений не получила, но есть несколько пострадавши х. Произошедшее расследуется.

Американский конгрессмен Майкл Маккол - американский политический деятель утверждает, что Москва искусственно управляет ценами на газ на рынке Европы. Как будто мы используем энергетический кризис в своих интересах...

Приветствую на моем канале. Приятного прочтения.

Приветствую на моем канале. Приятного прочтения.

Приветствую на моем канале. Приятного прочтения.

Приветствую всех на моем канале. Приятного прочтения.

Приветствую всех на моем канале. Приятного прочтения.

Приветствую всех на моем канале. Приятного прочтения.

Антонина Герасимовна, в отличии от других людей, не кричала. Она всё так же спокойно сидела в своём кресле и лишь тихо плакала. Она понимала, что прожила долгую, интересную, и безусловно достойную жизнь. Тем не менее горькие, горячие слёзы всё текли и текли из её, окруженных тонкой паутинкой морщин глаз. Она не жалела себя, нет. Она плакала за своего сына, который, безусловно, будет разбит горем потери единственного своего родителя (но он сильный, он преодолеет это). Она плакала за свою внучку, которой было суждено родиться ровно через месяц после этой ужасной катастрофы и лицо которой Антонине Герасимовне так и не суждено было увидеть… Секунды медленно текли...

Самолёт безостановочно трясло. Время от времени он наклонялся то сильно влево, то сильно вправо. Сквозь десятки голосов и сотни различных звуков, пронзающих салон, с трудом можно было услышать непрекращающиеся крики пилотов: – Саня, давай, ну можем ведь! – От себя толкай, от себяяя! Бортпроводничок и его коллега всё ещё совершали бессмысленные попытки успокоить пассажиров, однако у них не было ни единого шанса прорваться через оглушительный рёв десятков голосов. Женя всё ещё молил небеса о спасении и просил прощения за все его проступки и ошибки. В его голове пробегало всё, что он сделал в своей...

Вскоре из кабины пилотов выбежала стюардесса и подбежала к своему коллеге. Они стали очень оживлённо что-то обсуждать шёпотом. Их лица не покидало крайне обеспокоенное выражение. Бабуля и Женя несколько раз молча переглянулись. Они поняли. Всё поняли… Кто-то, сидящий у одного из правых иллюминаторов громко, с ярким выражением ужаса промолвил: “Двигателя… нет!”. Эта фраза громом ударила по салону, где до этой секунды стояла гробовая тишина, нарушали которую лишь глубокие, волнительные вздохи озабоченных пассажиров. Самолёт стал сильно крениться вправо и подниматься вверх. Из кабины пилотов донеслись...

Бабуля, начав рассказывать про случай и наблюдая Женин псевдоинтерес, видимо решила, что он будет так же не против послушать и другие её истории, коих за жизнь накопилось немало, и, будто заведённая, начала жужжать и жужжать без остановки. Женю это начинало всё больше и больше напрягать, и он, всё же не выдержав, заявил: “Бабу… извините, Антонина Герасимовна! Вы меня конечно извините, но у меня перед этим был очень трудный перелёт, и я устал. Могли бы вы перестать мне вот это всё рассказывать и дать мне всё-таки немного отдохнуть?!”. Женя понял, что он, пожалуй, по-настоящему нагрубил невинной старушке, однако отступать было поздно...