Вася Бернер

Творческая карьера «весёлого гитариста» завершилась неожиданно. Безусловно, можно порассуждать на тему отсутствия вечного под Луной, но здравый смысл подсказывает – если употреблять запрещенные вещества и творить всякую херь в состоянии искаженной реальности, значительно сократится под Луной не только продолжительность событий, но и их количество. Завершилась карьера гитариста ввиду выздоровления земляка Сани, бойца из Первой Рухинской минбатареи. Он был нормальным пацаном поэтому, не стал «косить»...

Из Страны Дураков я возвращался в реальную жизнь поутру, никак не ранее девяти чесов, несмотря на общее расписание подъёма в шесть ноль-нуль. К этому времени «молодые» успевали до блеска вымыть в палате пол. Наше инфекционное отделенье располагалось в одноэтажном модуле, вокруг него распростёрся Афганистан, а в Афганистане оказалось дохрена песка. После подъёма двадцать рыл пациентов начинали перемещаться из палаты и обратно то на завтрак, то в тубзик, затем на обед, ужин, покурить пятнадцать раз,...

Из Рухи, из задницы мира, заныканной в горном массиве Гиндукуш, вертолёт привез меня в город-герой Баграм. Во всяком случае, раньше я думал именно так, но моё мнение оказалось ошибочным и мнение многих других пацанов тоже. В 1984 году на территории Чарикарской долины не существовало населенных пунктов с таким названием, во всяком случае, карта Генштаба подобных сведений не содержит. Слово «баграм» переводится с персидского (фарси) как «Победоносный», оно нормально подходит для названия военного аэродрома, построенного советскими специалистами...

К моему глубокому сожалению, после обжорства картошкой, зажаренной на комбижире, я «маялся животом» и не видел конца-края разыгравшейся грустной энтерокалитной истории. Бурлючка в моём желудочно-кишечном тракте никак не прекращалась, каждый приём пищи приводил к спринтерской пробежке в сторону разрушенного дувала и вдобавок к этой неприятности, навалилась ещё одна - какая-то Болотная Лягушка, какой-то Земляной Червяк, настучал Замполиту. Тот вызвал меня в канцелярию, ясен пень, я пришел. Ещё бы! Попробуй не прийти, ежели тебя вызвал заместитель командира роты по политической части...

Остаток дня я дослужил в боевом охранении Третьего горнострелкового батальона. После просмотра комедии с плоской змеёй, у меня болел живот от смеха, мне больше не хотелось никаких приколов, надо было как-нибудь перекантоваться до вечерней поверки, и классно было бы накатить кружанчик чаю. С такой нехитрой мыслью я потопал к БТРу Вани Грека. Мы с ним одного призыва, осень-1983, с самых первых дней службы оказались в одной учебной роте на полигоне 366 полка в Термезе. Ваня хорошо запоминался, к моменту...

Конкурс песни под чутким руководством Старцева с черенком от лопаты вместо дирижерской палочки, привел меня к походу в парк боевых машин, плавно переходящий в боевое охранение нашего батальона. Старцев редко там появлялся, это была вотчина зампотеха батальона майора Письменного и его прямых подчиненных прапорщиков, старших техников рот. Ну и плюс к тому, в боевом охранении имелись окопы с блиндажами, в них можно было укрыться как от противника, так и от Старцева. Он поставил мне задачу не попадаться ему на глаза, вот там и буду не попадаться, подумал я и направился в автопарк...

Разбор полётов в подразделении провели, как положено (вернее, как приказано), крайних назначили, всю роту морально отчпокали и отправили на отдых, дали бойцам немного потащиться, то есть, привести себя в порядок внизу. «Внизу» - это на высоте двух тысяч метров над уровнем Балтийского моря, в столице Панджшера н/п Руха. Две тысячи метров, вроде бы, большая величина, но, по сравнению с тем, где мы лазали вчера и позавчера, это детский сад, средняя группа. Ну, максимум, третий класс, вторая четверть...

В 1976 году я учился в шестом классе советской общеобразовательной школы, мозгов к тому времени у меня наросло ещё не великое множество, но кое-какая память в башке завелась. В тот год Александр Градский впервые исполнил знаменитую песню композитора Александры Пахмутовой на стихи поэта Николаая Добронравова «Как молоды мы были». Бессмертные слова из этой песни «ничто на Земле не проходит бесследно» я вспомнил сразу после плотного, обильного завтрака, выжранного из мятой консервной банки 18 сентября...

Утром восемнадцатого сентября дверь в наш ослятник со скрипом отворилась, на пороге воплотился дежурный по роте сержант Манчинский. - Второй взвод! Подъём! Выходи строиться на зарядку! - Иди нахрен. – Вяло прозвучал с первого яруса нар чей-то заспанный голос. Скорее всего это произнёс кто-то из старослужащих узбеков. Молодой боец не мог себе позволить посылать сержанта на членораздельные буквы, это мог совершить только «афигенны дэмбэл», однако, фонетически фраза была выстроена безукоризненно, грубиян продемонстрировал безупречное произношение...

Внизу, в Рухе, ситуация пошла на улучшение. На территории ППД полка, на высоте двух тысяч метров, воздух содержал кислорода поболее, чем на Пятнадцатом посту, солдаты хватанули целебного окислителя, начали оживать, потихоньку-помаленьку поползли к речке Гуват, как говорится, короткими перебежками мелкими шажками. Хотя, какие там перебежки, короткими переползаниями в полуобморочном состоянии ковыляли пацаны, по двое, по трое, поддерживали друг друга. Кое-как доползли до воды, попили, начали улыбаться...

Утром 14 сентября 1984 года в район высоты 3223 прилетели вертолёты, забрали тела бойцов, погибших 12 сентября. Душманов и их противодействия не наблюдалось, видимо, они «собрали свою скорбную жатву» и сбежали. Наша рота прикрывала эвакуацию тел на позициях отметки 3345, мероприятие прошло без стрельбы, как будто мы выгуливались в горах на территории Советского Союза, где всё спокойно и в походы ходят только туристы с пионерами. И никаких душманов. Вертушки прилетели, затем улетели, нам дали команду...

«Завязка» между Юзой и Замполитом «рассосалась» сама собой, она растворилась, исчезла, поглотилась большой проблемой, созданной душманами. Из-за их нападения на головной дозор Шестой роты, ни у кого из нас не осталось ни времени, ни энтузиазма на межличностные разборки. Рогачев приказал немедленно закрепиться на занятой высоте, бойцы покидали на грунт вещмешки и принялись ворочать камни в не очень плотной темноте. Про Юзу все перестали думать, хотя чего там думать-то, наверняка пацаны мысленно были на его стороне...