Экономика для всех

Иногда приходится задаваться мрачными и гипотетическими вопросами. Этот — один из них. Что будет, если украинское правительство внезапно исчезнет? Если в результате удара, катастрофы, спецоперации или переворота власть в Киеве будет обезглавлена, а Владимир Зеленский окажется вне игры? Что будет с СВО, с Западом, с Россией и, главное, с нами — простыми людьми? Пусть это и воображаемый сценарий, но он позволяет наглядно просчитать вероятные последствия. А они, вопреки ожиданиям, выглядят далеко не однозначно и точно не позитивно...

Ты берёшь с полки упаковку йогурта. Вроде бы та же марка, тот же вкус. Но вот незадача — 400 грамм вместо привычных 500. Цена осталась прежней, а то и подросла на пару рублей. А потом ты замечаешь, что пачка масла уже не 200 грамм, а 180. Молоко теперь не литр, а 930 мл. Сок — 850 мл. Чипсы — половина воздуха. Но это не сбой системы. Это и есть система. Когда инфляция выходит из-под контроля, а производители боятся лобовой критики за рост цен, они идут на обходной манёвр — уменьшают объём товара...

Цены ползут вверх, как ржавчина по трубе. Зарплата остаётся на месте, словно прибитая гвоздём к полу. Для многих россиян это уже не абстрактная статистика, а ежедневная реальность: за те же деньги — всё меньше еды, меньше лекарств, меньше жизни. Государство говорит о стабильности. Люди — о выживании. Семьи пересматривают бюджеты не для того, чтобы скопить на отпуск, а чтобы хватило на молоко и коммуналку. Всё чаще — в долг. Всё чаще — с мыслью «до следующей зарплаты». Но что делать, если и следующая не спасёт? Работать официально становится непозволительной роскошью...

С начала весны курс доллара словно застыл в нерешительности. Ни вверх, ни вниз. Цена на нефть пошла вниз — а рубль стоит. Центральный банк молчит. Правительство делает вид, что всё под контролем. И только на уровне ощущений — на кассе, в платежках, в отказах банков — накапливается тревожное ощущение, что эта стабильность слишком странная, слишком тихая, чтобы быть настоящей. Рынок валюты в России уже давно перестал быть рыночным. После введения санкций и принудительного обнуления доступа к западной финансовой системе, все внешние каналы давления были перекрыты...

Много лет экономика России строилась по простому принципу: продаём нефть и газ — на эти деньги живём. Пока цены на сырьё были высоки, этот механизм казался надёжным. Но время идёт. Геополитика меняется. Санкции множатся. И перед страной всё острее встаёт вопрос: а можно ли жить иначе? Экспорт нефти и газа долгое время покрывал до половины всех доходов федерального бюджета. Эти деньги шли на пенсии, зарплаты бюджетникам, инфраструктуру, оборону. Но с началом санкционной войны и частичным отключением России от мировых рынков, ставки изменились...

В стране снова затишье перед бурей. На графиках — привычная стабильность: курс доллара застывает на месте, как будто ничего не происходит. Но в это же самое время цена на нефть — главную опору бюджета — методично уходит вниз. Не скачет, не обваливается, а просто уходит. Баррель за баррелем, день за днём. Это похоже на то, как дом снаружи ещё кажется целым, но внутри уже тлеет. Крыша не течёт, стены стоят, но трещины уже пошли по фундаменту. Их пока не видно, но они уже работают. И как только один угол просядет — рухнет всё...

Каждый раз, когда на Западе объявляют о новом пакете санкций против России, официальные лица в Москве торопятся заверить — ничего страшного, мы адаптировались. Экономика «переориентирована», импортозамещение идёт, и вообще — не в первый раз. Люди слушают, кивают, молчат. Но дома, на кухне, под лампочкой, разглядывая чеки из магазина, начинают понимать: что-то снова подорожало. И кажется, это уже 17-й раз. На первый взгляд — ничего нового. Те же технологии, те же финансы, те же ограничения на экспорт и доступ к капиталу...

Где-то в кабинетах решают судьбы миллионов — молча, на основе моделей. Ключевая ставка Центробанка — инструмент, вроде бы технический. Но за каждой цифрой — чужая ипотека, чужое банкротство, чьи-то сорванные планы. И стоит ей качнуться в одну из сторон, как вся экономика либо захлёбывается, либо замирает. Что произойдёт, если завтра ставка станет 1%? А если поднимется до 50%? И есть ли вообще «нормальный» уровень в стране, где стабильность — лишь красивая формула на бумаге? Снижение ставки до 1% — это как предложить измученному голодом воду с сахаром...

Представим, что однажды мировые рынки просыпаются с неожиданной новостью: Россия больше не экспортирует нефть и газ. Не потому что не может, а потому что так решила. Политическое решение. Ответ на давление. Или — часть сделки, в которой Запад больше не является экономическим партнёром. На первый взгляд — демонстрация силы. На деле — начало внутреннего кризиса. Экономика России, десятилетиями опиравшаяся на энергоэкспорт, внезапно остаётся без внешнего источника притока валюты. Нефть и газ давали не только валютные резервы...

Пока на поверхностном уровне жизнь продолжается: индексируют пенсии, платят пособия, строят дороги и гордо отчитываются о «росте экономики». Но в глубине бюджетной системы уже слышен треск. Он не громкий, не скандальный. Просто тонкая линия между «ещё справляемся» и «всё начало сыпаться» становится всё тоньше. Официально – всё «в рамках плана». В 2024 году дефицит бюджета составил 3,5 триллиона рублей. Это много, но якобы «управляемо». Доходы выросли, расходы тоже. Даже пенсии проиндексировали, и на детские пособия денег хватило...

Карточки в минусе, кредиты висят, ипотека капает, а зарплата исчезает в день получения. Жена — дома с детьми, подработка невозможна, а ты каждое утро просыпаешься с чувством вины и паники. Нет, ты не один. Таких — миллионы. И этот текст — не про волшебное решение, а про честный путь, который даст хотя бы немного воздуха. Это не слабость. Это факт. Ты не тянешь. И пока ты сам себе в этом не признаешься — ничего не изменится. Первое, что нужно сделать — перестать делать вид, что всё под контролем. Потому что нет...

Представьте: после многих лет противостояния, заявлений о непримиримости и «особого пути», Россия неожиданно соглашается на условия, которые большинством воспринимаются как унизительные. Формально это называют «переговорами ради мира», но на деле — это уступка. И вот в момент, когда новость об этом разлетается по лентам новостей, экономика страны замирает. Не от облегчения. От тревоги. Для мировой дипломатии уступки — это сигнал. Если страна идёт на попятную под давлением санкций и изоляции, значит, эта тактика работает...