Юлия Кожева: писатель об истории

В новом корпусе Третьяковской галереи собрали картины «Передвижников» из разных музеев. Начиналось же это общество с «Бунта 14», когда талантливые студенты Академии художество отказались писать конкурсную работу на отвлеченный от реальности сюжет. В моем романе «1877» Даша Лидовская с подругами посещает выставку 1876 года. Проходила он в залах той самой Академии, которую в 1863 году покинули студенты-выпускники. У многих из них творческий путь оказался вполне благополучным. Тогда девушки восхищались мастерством А...

Приветствую вас, гости и подписчики моего канала! Сегодня хочу рассказать, как создавался роман «1877». Признаюсь, я долгое время сомневалась, что когда-нибудь закончу эту книгу. Идея сюжета возникла около двадцати лет назад, но тогда я отложила её в сторону, переключившись на другие проекты. Однако в конце 2023 года решила вернуться к этой задумке и переосмыслить её. Сначала мне хотелось написать историю двух аристократических семей, чьи дети растут словно в параллельных мирах. Вместе с читателями я наблюдала за жизнью героев...

Ася закрыла входную дверь, сбросила голубую шубку на стул, прошла в комнату, включила ноутбук и нажала вызов. Несколько минут пока шёл дозвон, она с удовольствием рассматривала себя в зеркало. Синяя юбка в пол, бледно-розовый свитер под горло – она отвела с лица волосы и полюбовалась переливом оттенков сиреневого в светло-русых прядях. – Ты чего так рано? – На экране появилось сонное лицо лучшей подружки Любы. – Рано? Ой, наверное. Знаешь, где я только что была? – Ася немного растягивала слова и мечтательно улыбалась...

Солнечный ясный день потихоньку повернул на вечер. Неделю назад выпал снег. Легкий, но уверенный мороз не позволял ему расплываться в лужи, так что город стоял блестящий и принаряженный. Черный пушистый котенок-подросток занял свое любимое место: среди коробок рядом с железными ящиками. Отсюда просматривался весь двор. Он был уже взрослый: жил сам, отдельно от мамы и братьев с сестрами; знал все удобные места укрытий и ночевок. Знал, где можно раздобыть еду. Конечно, сейчас он питался не так регулярно, как в родном доме, но в целом все у него складывалось удачно...

Звуки спора то усиливались, то становились тише. Секретарь иногда отрывался от переписывания бумаг и прислушивался к неоднородному гулу, который, казалось, накатывал на массивную закрытую дверь зала заседаний Министерства внутренних дел. Но вот из этого шума выделился мягкий глубокий баритон, видимо, привлёкший всеобщее внимание – остальные голоса постепенно утихли*. Сперва обладатель его говорил спокойно, затем некоторые нотки и интонации начали выдавать волнение. Впрочем, заметить это мог только тот, кто очень хорошо знал говорившего...

Деревня Миновское, 1942 год – Поберегись, бабоньки! Затрещала, вскрикнула навзрыд стройная сосна и, сперва медленно, а потом жутко быстро легла на молодую поросль. – И хорошо, и управили тебя, милая, – как к живой обратилась к ней старшая, Евдокия Ильинична, – завтра ветки обрубать станем, а то темно уж. – А мы ж завтра домой, али поменялось чего? – забеспокоилась молоденькая Верочка. – Домой, домой, вот сменщиков дождемся, и отправимся. В лесу стремительно засерело, так, что уже плохо было видно говоривших...

Сначала появился звук: стучало железо о железо, перекрикивались люди, скрипели колеса. Почтальон выехал наверх очередного холма и увидел её – длинную полосу новой железной дороги, которую прокладывали через пустынные северные штаты Америки к восточному побережью. Он поговорил с бригадиром, передал мешок корреспонденции и показал конверт со множеством штемпелей разных стран. Собеседник внимательно рассмотрел надпись, отрицательно покачал головой и показал вперёд: на другой участок, отстающий от его на несколько миль...

Бесконечные поля бело-золотой пшеницы тянулись вдоль сухой широкой дороги. Изысканная карета для дальних путешествий, казалось, совсем не уместная в этих краях, плавно двигалась в голове небольшого кортежа*. Изящная рука в кружевной перчатке отодвинула занавеску, и немолодая, но всё ещё сохранившая красоту, женщина какое-то время смотрела на ровный однообразный пейзаж. – Больше двадцати лет назад я приехала сюда впервые, – задумчиво произнесла она, обращаясь к бледной худенькой барышне. Лёгкий акцент придавал мягкость речи говорившей...

Слезы тихонько катились по щекам, от острого чувства жалости невозможно было вдохнуть, но Таня не отрывала взгляда от сцены. Там, как и две тысячи лет назад, совершалась страшная несправедливость. Обезумевшая толпа снова распинала своего Спасителя. Она вышла из театра, но к метро не пошла. Долго бродила по знакомым переулкам, а эмоции все не утихали. Люди, вот они, – гуляют, смеются, обнимаются. А у нее в голове стучит: «За что? Как же мы могли?» Да, она когда-то читала Евангелие, иногда заходила в церковь, понимала примерный смысл обрядов, но личность Иисуса не особо занимала ее...

Зарубежная классика не менее интересна, чем книги русских писателей. Нередко истории, которые происходят в разных странах и эпохах, очень похожи на то, что чувствуют и переживают современные читатели. Это значит, что авторы хорошо понимают людей...

– Я тебя очень прошу, соглашайся. – Матвей уже с полчаса на разные лады: агрессивно, по-доброму, с юмором, просительно пытался уговорить Андрея отправиться… – Но ты же верующий человек, а мы едем в Дивеево! Как ты вообще можешь сомневаться. – В том-то и дело, что я не хочу несколько дней выслушивать твои шуточки про веру. – Ты что? Разве я могу себе позволить… – Начал было Матвей, но запнулся, встретив ироничный взгляд друга. – То есть я, конечно, позволял, но мы едем с семьей, а мама не одобрит...

«Ах, лето красное, любил бы я тебя...» А.С. Пушкин красочно описал, что именно ему не нравится в самом теплом и ярком времени года. Но не все писатели также относились к лету. Предлагаю несколько отрывков из произведений русской классики, действие которых происходит летом...