Алексей Клёнов

Кот сидел на крыше небоскрёба и бубнил: - Вот чё я здесь я делаю, а? Тупо сижу и ворчу. То снег, то дождь, то жара, то голуби как летающие коровы. И кошки меня сторонятся. Я какой-то не такой. И так уже полтора года, каждое чёртово утро я просыпаюсь и вижу одно и то же: крыша, вентиляционная вытяжка, я на ней чешусь от блох и над головой равнодушное небо. Бежать? Пытался! Раз тысячу. На соседнюю крышу, соседнюю улицу, однажды даже пробрался в самолёт и хотел улететь в другой город. Поймали, вломили,...

- Слышь, рыжая морда? Ты за что соседского кота цинично избил? - Я не бил. И не цинично. Мы играли. - Хренасе игры! У него ухо почти откушено и башка практически лысая. Это что за игры такие? - Ну, оплошал, сноровки то нет ещё. Я научусь. - Чему ты, блин, научишься? Бить его? - Нет. - Что нет? - Не бить. Скальп снимать. - ?????!!!!! - Я понял, можешь не озвучивать. Но он сам виноват, хозяин, клянусь мокасинами Маниту! На хрена было дергаться, когда я работаю? Сидел бы тихо, я бы аккуратно снял...

- Одна маленькая сарделька на ужин на целого большого меня? Голодом решил меня заморить? Я давно подозреваю, что хочешь от меня избавиться. Не нравлюсь я тебе, да? Мордой не вышел? - Не бурчи, ешь. - Не буду. - Да ты охренел, шерстяной?! Сам бы съел, да тебе отдаю. Уже и мясо тебе не еда? - Ты вообще состав этих сарделек читал? Ты где там мясо нашёл? - А в китикете твоём где? И можно подумать, ты читал. - А как же? Вчера на лотке скучно было, запор у меня, пардон за подробности, случился от твоего сухого корма, выцарапал я лапкой из мусорного ведра упаковку...

- Сегодня июля шестого августа, мохнатая жёпка. Июль улетел в тёплые края. - Чё за фигня, кто разрешил? Я запрещаю. Сегодня будет тридцать седьмое июля. - Дался тебе июль. Август то чем не угодил? Самый бархатный месяц лета. - А за ним сентябрь, самый золотой а потом рыжий месяц осени. На фоне ландшафта я теряю индивидуальность. Короче, я продлеваю июль и отодвигаю рыжую осень. - Думаешь, природа тебя послушает? - Каждый год слушает. Думаешь, откуда бабье лето взялось? - Убедил. Ты босс, тебе решать...

Бумс, бумс, бумс. Ворота старого замка тряслись и гремели от ударов. - Открывай, старый хрыч! Слышь, нет? Биться будем. Створка ворот лениво отползла в сторону, и в щель выглянула помятая физиономия. - Ты кто? Ты что? - Я это, дракон. Отступив пару шагов назад, дракон дал осмотреть себя целиком, для достоверности. - Признал, рыцарь? - Щас, диоптрии сфокусирую… Ага, вижу. А ты рамсы не попутал? Всегда я в твой замок приходил за леди Ровеной. Да и какая на хрен битва? Я вчера из похода вернулся, лет десять в королевстве не был...

Кот разжирел, и разжирел стремительно. Ему было сыто, лениво и жарко на пышном ложе из крысиных шкурок. - Полундра! – проорал Жирный крыс, преданно выпучив глаза. Свистать всех сюда, где наши верные флабелеферы?! Его величеству жарко же, ну? Он услужливо изогнулся вопросительным знаком перед Котом: - Удобно ли вам, ваше императорское величество? Не давит ли бочок нашему спасителю? Сыт ли сегодня наш мессия? Сладко ли почивал благодетель? - Зови меня просто - Бог,- сладко зажмурился Кот. – К чему это подобострастие? Мы же свои люди...

- Полундра! Свистать всех наверх!- проорал Жирный Крыс, округлив от страха глаза. Таким его ещё никогда не видели. Нет, он трусоват, конечно, но не настолько и не дурак, чуйка у него работает отменно. В том смысле, что нос по ветру держать умеет ловко. И если уж Жирный ударился в панику, то дело труба. Пароходная. Которая все быстрее клонилась к воде, потому что корабль шустро уходил носом под воду. Крысы скучились на задранной корме, со страхом наблюдая за обезумевшими людьми, штурмующими шлюпки и дерущимися за спасательные жилеты...

- Та-а-ак, это кто у нас тут на касс…ээээмммм…на каталке? Ути-пути, какой холосенький! Прям как живой. Кто по жизни то будешь? - Эммм…Девушка, а я где? - Где-где… В рифму ответить, или сам сообразишь? - Неужели я … того? - И того, и этого. Кто будешь то, спрашиваю? - Иван Иваныч. Вице-губернатор… неважно, какой области. - Пффф. Тоже мне, секрет. Тут про тебя, родной, всё известно. Это я так, для порядка спрашиваю. Гирсам Моиссеевич!... Моисеич!! Тут вице-губернатора привезли. А их на кассу ещё не завели...

Дверь кельи с треском распахнулась, и чья-то крепкая и очень злая ручища сдёрнула меня прямо на каменный пол. Под кроватью россыпью лежали бутылки. Разные. Круглые, пузатые, вытянутые, витые, плоские как фляги...

Отложив тяжеленный «Льюис» в сторону, я начал стучать по клавиатуре планшета, по памяти восстанавливая письма товарища Сухова: «Добрый день, веселая минутка. Здравствуйте, бесценная Катерина Матвевна. За прошедшую отсрочку не обессудьте, видно, судьба моя такая...

Сон №2 - Ах ты, степь широ-о-окая-а-а-а, Сте-е-е-епь раздо-о-о-ольная-а-а-а… Я смотрел, как на меня летит на коне лихой печенег с копьём, и внутри себя молился. А снаружи распевал про степь, и вострил сабельку, поправляя сползающую с плеч кольчугу...