Схожие Мысли

Я говорю, но делаю это с помощью музыки. Я говорю, но бросаю себя как обузу В омут с рыбами: яркими, красными, синими. Что происходит в том, удивительном мире? О чём молчат все эти подводные твари? Они настолько громко кричат, что заглушают звук голосами? Настолько, что мы не слышим, хотя очень близко бываем? Скажите, ответом всегда будет ваше молчанье? Может, дать вам свирель, чтобы вы успокоились? Я вас слышу, не бойтесь, пропойтесь, провойтесь. Расскажите, поведайте нам ваши тайны, Что скрывали под гладями днями,...

Из чего я состою? Из любви, горечи, обиды, Из жизни, стоячей воды И силы, силы, силы. Что надломило меня с тех пор, Как я была юной? Драматизация до сих пор Остаётся спасательным кругом. Я плыла на поверхность, не видя солнца, Потопала, спасаясь жизнью. Опускалась на самое дно, И не видела ярких искр. Вся жизнь - колесо, небосвод, Развилка наших желаний. Только я почему-то с тех самых пор Бьюсь в попытке познанья. Мы нужны лишь себе? Что ж, на этом кончается сказка. Что не может убить нас, то в раз Окунёт нас в омут насчастий. Погибая под гладью вод, Мы хотим, чтобы нас любили. Чтобы взяли за руку, и вот - Мы уже в внешнем мире...

Ты построил меня на костях, Протыкая вуду булавкой. Ты оставил меня в дураках В гостях монолитного камня. На моем постаменте ты вырежешь дважды, Обливаясь своей же кровью, Что я превратила тебя в несщадье, Что я наградила тебя этим рогом. Ты искал золотое руно, Не зная, чем кончилась сказка. Бесконечно копая до недр Земли, Ты сделал себя несчастным. Твои руки чернели от вод, Когда ты подбирался близко. А я знала всё наперед — В твоих поисках не было смысла. Пытаясь...

- Уходи, уходи, уходи. Уходи. УХОДИ! Прозрачные слёзы капали на подернутое плесенью и с ароматом старых камышей дерево. Слёзы, которых было не видно. Это была не вода, это была боль. Она вытекала из широко распахнутых стеклянных глаз, впитывалась в почву, в реки, в небо и сваливалась на неё снова и снова - от нее невозможно было сбежать. Да и куда. Да и зачем. - Молчишь? Серьёзно? Тогда почему я всегда должна слушать твой голос в своей голове? Почему ты не слушаешь меня, когда мне это нужно? Когда я не могу нести эту ношу одна? Ты слишком тяжелый для меня. Ты ломаешь меня. Ты ломаешь мне кости...

И снова весна. Птицы. Дождь. Запах. Снова стало светать в пять утра. А ты выходишь на улицу и вдыхаешь полной грудью всё, что может и не может поместиться в твоих лёгких. Вдыхаешь утреннюю росу на каждой отдельной травинке, вдыхаешь запах свежескошенного сена, вдыхаешь пение соловьёв и стрекотание сорок...

Это был один из таких тихих вечеров, когда кажется, что всё вокруг внезапно погрузилось в глубокую спячку. Из открытой форточки не было слышно ни гула проезжающих машин, ни криков взволнованных чаек, ни шума весенней листвы. Вася сидел в своей комнате и пытался написать сочинение по литературе. На самом деле, Васина «комната» состояла из письменного стола с покосившейся ножкой и скрипучего стула и была лишь углом одной общей гостиной. Помимо Васиной комнаты в ней находился диван и старая кухня. «Среди казаков, Тарас Бульба слыл сильным, крепким и отважным казаком. Он подавал пример не только своим...

Её глаза ловили блики солнечных зайчиков. Она смотрела на меня, широко улыбаясь, и говорила, говорила, говорила... Её руки взметались в воздух, словно пытаясь поймать каждое сказанное ею слово и донести до слушателя, прямо внутрь, прямо в сердце. Потому что говорить она умела — ещё как! Она ведь без умолку болтала что-то о забытой дома палитре, о новых красках, о том, как до ниточки (абсолютно вся, ты представляешь!) промокла, и главное, было бы за что — за последний кустик где-то на заднем плане! Но она, разумеется, знала — было за что. Она мялась на пороге минут десять, не меньше, всё твердила...