Фото+Стихи=Я

Как во сне, в тишине раскаленной, Оглянувшись на землю родную, Одуванчик из бездны зеленой Полетел, не дыша, в голубую. Подхватили его, укачали Ветры ясные и дождевые. Было жутко и дико вначале - Ведь казалось, что это впервые! Но душа, несомненно, крылата,- И летел он все выше и выше, Вспоминая, что где-то когда-то Это все уже видел и слышал. Он всегда это знал за собою, Совершал этот путь многократно: Из зеленого...

А она говорит: «Иди уж тогда один, или с кем угодно — но всё-таки ты иди, а таких, как я, говорит — в общем, пруд пруди, миллион на рупь.» Он смеется: «Я пригрелся к твоей груди, хоть целуй меня, хоть в ад за собой веди, а уйти решишь — так всё же предупреди, я тогда умру.» А она говорит: «Куда тебе — умирать? Ведь тебе играть и публику собирать, ты аккордом бей и диски свои пирать, а меня — пусти.» Он вздыхает: «Ну, вот как тебе объяснять — ведь с тобой проститься — то же, что кожу снять, как в...

Я решил тебя разлюбить. Зачем, думаю, мне любить-то тебя, далекую - ты где-то там, а я тут. Зачем, думаю, мне сохнуть по тебе - ты там с кем-то, а я тут без тебя. К чему, думаю, мне мучиться - разлюблю-ка я тебя, и дело с концом. И я тебя разлюбил. Целый день я не любил тебя ни капельки. Целый день я ходил мрачный и свободный, свободный и несчастный, несчастный и опустошенный, опустошенный и озлобленный, на кого - неизвестно. Целый день...

📷 интернет Превращаю прозу жизни в поэзию :) Подписывайся и присоединяйся

Мы пили красное поздней ночью из чайных кружек. И он как-то очень свежо рассуждал о политике И все твердил: мол, нужна любовь и не надо власти. И вдруг сказал: "Ты уж не сочти меня нытиком, Но я устал, понимаешь, устал ужасно. Стигматы ноют от любых перемен погоды, И эти ветки терновые к черту изгрызли лоб. Или вот знаешь, летом полезешь в воду, И по привычке опять по воде - шлеп-шлеп... Ну что такое. ей-богу. разнылся сдуру. Что ж я несу какою-то ерунду?! ... Я просто... не понимаю, за...

Глубина, глубина – подо мной, надо мной, во мне. Я ныряю за жемчугом, жемчуг лежит на дне. Ничего, кроме моря, нет. У меня вместо сердца соль, вместо кожи соль, я ловец жемчужин, я изможден и стар. Сорок лет мое солнце царапало горизонт. Я был глубже солнца. Я от него устал. Каждый день начинался со вдоха, и каждый вдох становился последним, пока надо мной вода поднимала свой купол, меня принимая в дом, из которого я всегда уходил сюда. Я всплывал на поверхность, но знал, что однажды сам задержусь в глубине, зарывшись в песочный шелк...

будто земля расплывается под ногами, в голову ударяет вермут, смотреть, как скользишь махровыми носками по полу, открываешь нутро, что куда интимней и откровенней, чем видеть тебя абсолютно голой. я бы чистил тебе мандарины и апельсины, обнимал бессонную, злую, с глазами полными бездны, девочку, что устала казаться сильной, девочку, слишком долго притворявшуюся железной. только слушать бы, как поешь о вечности, любви и лете, как грызёшь свои губы, язвишь и дразнишься, без тебя между жизнью и смертью не остаётся принципиальной разницы...

Слушайте! Это мы говорим. Мертвые. Мы. Слушайте! Это мы говорим. Оттуда. Из тьмы. Слушайте! Распахните глаза. Слушайте до конца. Это мы говорим, мертвые. Стучимся в ваши сердца... Не пугайтесь! Однажды мы вас потревожим во сне. Над полями свои голоса пронесем в тишине. Мы забыли, как пахнут цветы. Как шумят тополя. Мы и землю забыли. Какой она стала, земля? Как там птицы? Поют на земле без нас? Как черешни? Цветут на земле без нас? Как светлеет река? И летят облака над нами? Без нас...

Мимо ристалищ, капищ, мимо храмов и баров, мимо шикарных кладбищ, мимо больших базаров, мира и горя мимо, мимо Мекки и Рима, синим солнцем палимы, идут по земле пилигримы. Увечны они, горбаты, голодны, полуодеты, глаза их полны заката, сердца их полны рассвета. За ними поют пустыни, вспыхивают зарницы, звезды горят над ними, и хрипло кричат им птицы: что мир останется прежним, да, останется прежним, ослепительно снежным,...

Научиться вставать раньше. Зеркалам улыбаться чаще. И все то, что сейчас важно, не откладывать в долгий ящик. И самой принимать решенья, и на завтраки есть каши, И заматывать в шарф шею, чтоб потом не лечить кашель. Не растрачивать понапрасну ни усилий, ни слов, ни денег, И довольствоваться прекрасно парой туфель и парой серег. Не писать вдохновенных строчек позабывшим и равнодушным. Наконец-то расставить точки. Навсегда. Не тревожить душу. Научиться ценить время, не опаздывая на встречи...

Самое лучшее время плывёт надо мной. Время изысканно-тихих, коротких ночей С музыкой лишь одного соловьиного пенья, Время рассветов туманных, шального цветенья, Встречи таких долгожданных, горячих лучей. Время, когда горделиво тюльпаны цветут, Ландыши нежные льют аромат без утайки, Вновь одуванчики, сбитые в жёлтые стайки, Радуют глаз, рассыпаясь в траве там и тут. Как же по-новому хочется жить...

(размыто) Мадам, Вы простите бессвязность, пыл. Ведь Вам-то известно, куда я плыл и то, почему я, презрев компас, курс проверял, так сказать, на глаз. Я вижу бульвар, где полно собак. Скамейка стоит, и цветет табак. Я вижу фиалок пучок в петле и Вас я вижу, мадам, в букле. Печальный взор опуская вниз, я вижу светлого джерси мыс, две легкие шлюпки, их четкий рант, на каждой, как маленький кливер, бант. А выше -- о, звуки небесных...