Евгений Попов

Крымский полуостров – уникальное место, славящееся как своими природными красотами, так и, разумеется, памятниками истории и культуры, которых в Крыму великое множество. Иные известны каждому мало-мальски образованному человеку, как, например, Херсонес Таврический – остатки древнегреческой колонии на берегу Черного моря. Другие известны меньше, но от этого не менее замечательны. Сегодня речь о Мангуп-Кале – средневековом городе-крепости в Бахчисарайском районе республики, недалеко от Севастополя...

Настоящая фамилия Александра Яшина была – Попов. Яшин – его псевдоним, взятый в честь рано умершего отца по имени Яков, отца, которого будущий поэт, воспитанный отчимом, никогда не видел, но память о нем хранил всю жизнь. Так же всю жизнь Яшин оставался верен своей малой родине, своей Вологодчине, где он родился, где (в родной деревне Блудново) выстроил дом и где был похоронен, хотя еще с середины 30-х годов постоянно жил в Москве. Там в 1941 году Яшин окончил Литинститут и сразу же ушел на фронт...

Судьба Ильи Эренбурга даже на фоне невероятного двадцатого века выглядит совершенно необыкновенной и даже фантасмагорической. Родившийся на излете предыдущего, относительно спокойного и буржуазного, столетия в зажиточной киевской еврейской семье, он, как и положено юному бунтарю, ушел в революцию, а революция привела его в европейскую эмиграцию еще в 1908 году. В Европе Эренбург влюбился в тамошнюю модернистскую культуру, стал другом многих культурных «звезд» эпохи – от Риверы до Модильяни – и вроде бы отошел от политики...

Всем, родившимся в СССР, кому сейчас хотя бы под сорок, знакомы эти строчки из стихотворения Степана Щипачёва «Пионерский галстук»: «Как повяжешь галстук, / Береги его: / Он ведь с красным знаменем / Цвета одного». «Пионерский галстук» так и остался главным щипачёвским «хитом». Да еще, может быть, эти два стиха, когда-то претендовавшие на «крылатость»: «Любовь ‒ не вздохи на скамейке / И не прогулки при луне». В остальном он один из многих некогда популярных и признанных, а ныне совершенно забытых советских поэтов...

Протопоп Аввакум Петрович, герой раскола, подвижник и мученик за старую веру, был любимейшим историческим персонажем Варлама Шаламова – одного из крупнейших русских прозаиков XX века и самобытного поэта. В своей «программной» поэме «Аввакум в Пустозерске» Шаламов пишет от лица лидера старообрядцев (заживо сожженного в Пустозерске – забытом Богом гиблом месте на русском Севере): «Я – узник темничный: / Четырнадцать лет / Я знал лишь брусничный / Единственный цвет». Это признание целиком и полностью автобиографично, а вождь раскола – alter ego автора...

Александр Михайлович Гликберг, известный в миру как Саша Черный, родился, разумеется, в Одессе в 1880 году. Разумеется, потому, что тем самым заложил определенную традицию – лучшие русские юмористы-сатирики на протяжении ближайшего столетия непременно должны были рождаться в Одессе или, по крайней мере, так или иначе быть связаны с этим космополитическим городом. Популярность стихов Саши Черного, печатавшегося в знаменитом журнале «Сатирикон» превосходила все возможные пределы. Для своей эпохи это был Жванецкий с Райкиным вместе взятым – с поправкой на отсутствие телевидения...

Юная Цветаева писала в 1913 году, обращаясь к современникам (а еще больше к потомкам): «К вам всем – что мне, ни в чем не знавшей меры, / Чужие и свои?! / Я обращаюсь с требованьем веры / И с просьбой о любви». А уже зрелый поэт (ненавидела, когда ее называли «поэтессой») вопрошала: «Что же мне делать, певцу и первенцу / В мире, где наичернейший – сер! / Где вдохновенья хранят, как в термосе! / С этой безмерностью / в мире мер?!». «Безмерность» ‒ вот ключевое слово для понимания того, что такое ‒ Марина Цветаева...

В воображаемой антологии русских поэтических «Памятников» на почетном месте находится коротенькое восьмистишие Владислава Ходасевича: «Во мне конец, во мне начало. / Мной совершенное так мало! / Но все ж я прочное звено: / Мне это счастие дано. // В России новой, но великой / Поставят идол мой двуликий / На перекрестке двух дорог, / Где время, ветер и песок». Ходасевич действительно стал необходимым звеном, соединяющим русскую поэзию даже не XIX-го, а еще XVIII столетия – «Не ямбом ли четырехстопным,...

Леонид Филатов был одним из самых талантливых русских людей второй половины XX века. И уж, конечно, не до конца реализовавших свой многогранный талант. Он ‒ один из тех российских Леонардо, которых выбросила наверх волна освобождения от позднесталинской тьмы и бездны. Родившийся в Казани, выросший на имперской окраине, в Ашхабаде, он сделал себе имя и карьеру, как и положено, в Москве – имперской столице, где интенсивность культурной жизни в 60-е и 70-е годы прошлого века затмевала всяческие примеры и образцы...

Иосифа Уткина критика и литературоведение традиционно относят к плеяде так называемых «комсомольских поэтов». Рожденные в первые годы XX века, они успели пройти горнило Гражданской войны и стояли (во всяком случае, по их собственному мнению) в авангарде строительства нового счастливого мира. Степень литературной одаренности этих молодых людей сильно разнилась – от необычайно талантливых Михаила Светлова и Бориса Корнилова до практически «никаких», способных лишь на «маловысокохудожественные» агитки, Александра Жарова и Александра Безыменского...

Патриарх отечественной словесности Корней Чуковский говорил о Твардовском в 1969 году: «Живой классик среди нас ходит… А его деятельности в «Новом мире» нет параллели, кроме разве Некрасова. Но тому было гораздо легче!». В трех предложениях, высказанных в частной беседе, так много схвачено! Живой классик – а как еще назвать поэта, создавшего последний в русской литературе великий стихотворный эпос – поэму «Василий Теркин»? Журнал «Новый мир», в течение двадцати лет (с перерывом) возглавлявшийся...

Так уж получилось, что выдающийся русский поэт Арсений Тарковский в «табели о рангах» русской культуры несколько затмеваем своим сыном – выдающимся русским кинорежиссером Андреем Тарковским. А между тем это вряд ли справедливо. И потому, что всякие такого рода «табели» и рейтинги, как правило, не вполне адекватны, и потому, что без отца не было бы сына – как в прямом, так и в переносном смысле. Пускай Арсений Александрович ушел от матери Андрея, когда тому было только пять лет. Но влияние поэзии...