Ложная память

"Этот год запомнится всем нам не только обнулением президентского срока с коренной перекройкой конституции. Он запомнится опустевшими улицами наших городов. Слово «карантин» приобрело новый страшный смысл. Пандемия короновируса остановила привычный ритм жизни по всему миру. Она уносит жизни людей, не взирая на ранги и должности. От нее страдают не только развивающиеся страны со слабой медициной, но и сильные мировые лидеры. Главная задача на сегодняшний день — остановить распространение этой заразы во вселенском масштабе...

Дети надо мной потешаются: «ну ты же понимаешь, что покупать не одну пачку гречки, а целых две — это бред!» «Должна же я поучаствовать в этом бреде!» - отвечаю я. Они смеются. Они смеются, потому что им повезло не увидеть пустых полок с одинокими банками морской капусты. Вспомнилась история из 1998 года: декабрь, 6 часов вечера, метель, пара десятков человек стоит в очереди к пустому прилавку. Стоит в надежде, что ВОЗМОЖНО, привезут хлеб. Стоит просто надеясь, безо всяких гарантий. Не привезли. А булочную в 8 закрыли — рабочий день-то кончился...

Бабушка самозабвенно пела в хоре. Их самодеятельный ансамбль колесил по местным городам и селам в стареньком автобусе, и не было в округе ДК, в котором бы они не сорвали бурные аплодисменты или несколько раз не выходили на бис. Почти каждый вечер бабушка уходила на репетиции. Родители снисходительно улыбались: пусть, мол, поет, чем, мол, еще на старости лет заниматься. Дома бабушка никогда не разминалась, поэтому их репертуара я не слышала, и совершенно безразлично относилась к ее увлечению. Я никогда не слышала, как она поет и мне было не ясно, за какие таланты ее взяли в хор...

Радости не было предела, когда родители на мой 10-й день рождения подарили маленькие, красненькие, красивенькие наручные часы «Электроника». Качаясь на качелях во дворе дома, я с тихим восхищением рассматривала часики. Впервые мне было досадно, что день рождения летом, и нет возможности похвастаться одноклассникам обновкой. Наконец наступил учебный год, и первые несколько дней часы были центром внимания — всем хотелось примерить их и потыкать на кнопочки. Особенно мальчишкам, которые, все осмотрев и потыкав, снисходительно замечали, что часы «девчачьи»: с мелким рисунком в цветочек...

Где-то не далее 3-го класса советской средней образовательной школы моя подруга влюбилась. Влюбилась серьезно, всеми силами своей большой детской души. Предметом ее восхищений стал долговязый девятиклассник: нескладный, местами прыщавый, но в ее глазах такой прекрасный! Сидя вместе с подружкой после уроков в неубранной комнате и сочиняя письмо ее принцу, я искренне не понимала, что вообще происходит. Справившись с пространным текстом о высоких чувствах на русском языке, мы переходили к основной части — переводу письма на французский...

Сколько раз я слышала от родителей, что жаб трогать нельзя, мол выскочат бородавки. Но как удержаться, когда прямо на твоих глазах, мокрая от дождя, большая и раздувающаяся, огромная жаба вальяжно прыгает по огороду среди клубники? Это было выше моих сил. Медленно, с замирающим сердцем, подкрадываясь к этой сказочной царевне, думаешь только о том, как бы она не шмыгнула в какую-нибудь нору. Большим фокусом было уложить жабу на ладонь вверх брюхом и продемонстрировать всем как она прикидывается дохлой...

В моем детстве практиковались простые и доступные для понимания ребенка методы воспитания: получил пятерку — возьми с полки пирожок. Получил двойку или набедокурил — получи ремня. И ах, да, на гречке тоже стояла. Сейчас, конечно, такие не демократичные способы получили бы широкое освещение в интернет-изданиях, всеобщее порицание и стала бы я сиротой при живых родителях, отбывающих сроки в местах заключения. Но вот что удивительно: не выросли мы, дети, воспитанные отцовскими ремнями, ни психологически...

«Когда ты состаришься, я тебя в дом престарелых сдам!!!» - кричал сын, уворачиваясь от разъяренной мамы, размахивающей замороженным куском мяса. Это мясо уже успело пару раз приложиться к спине моего младшего двоюродного брата. «Будешь старой, я не буду тебе кашу жевать!!!» - вопил пацан. Мы давно привыкли к своенравному, властному и склочному характеру родственницы, лишь ее сын упрямился и не хотел мириться не только со сковородками, но и другими тяжелыми предметами быта, частенько летевшими в него...

Портативный красный телевизор и так плохо показывал: рябил и шипел, и приходил в себя только когда папа ремонтировал его легким ударом кулака. За тонкой фанерной перегородкой я слышала поскрипывание пружин — это папа занимался растягиванием пружинного эспандера. Мне всегда было весело слушать, как он тихо ругался, когда пружины зажевывали его волосы на груди. Вот уже который день мы жили вдвоем: мама уехала с маленькой сестричкой, а мы остались «на хозяйстве». Заполярье — суровый друг. За окном серость, мороз под -40, из-под балка клубы пара, превращающиеся в снежные колючки...

Ушла я от своего мужа родного как сейчас помню, в начале мая. Ну не смогла больше жить со своим "белым господином". Взяла в охапку детей в количестве двух штук, нехитрый скарб, и отправилась куда глаза глядят - на съёмную квартиру из почти 3-х комнат. Так и стали мы жить без всеумных рассуждений на тему "все п*сы, я -Д'артаньян", каждодневного мозговыносительства о том, какая я такая-сякая, и пивных возлияний с одновременной игрой за компьютером. А в это время подружке моей сон снится, будто встретил он ее, и жалуется, что, мол, стал он 'брошенкой" и я во всём виноватая...

Как-то раз этим летом умерла моя бабушка. Моя бабуля. Я была уверена, что она это сделает на мой день рождения, но она поторопилась на два часа: бабуля всегда была упрямой и делала все именно так, как ей надо было. В меру вредная, остроумная, злословная, но бесконечно добрая и щедрая бабуля. Вместе с ней умерло мое детство. Хоронили мы ее в узком теплом кругу родственников, которые лет 15 между собой не общались, на маленьком кладбище около окружной дороги - уж не знаю, чем она заслужила такое неспокойное упокойное место...

Всякий Новый год дед приносил две сосны и сооружал одну — большую и пушистую. Деревья стояли на балконе и дразнили, не терпелось, чтобы их занесли в квартиру и наконец-то началась наряжательная суета. Елка ставилась в ведро, наполненное песком. С верхней полки кладовки извлекалась круглая картонная коробка с елочными игрушками, гирляндой и серебристым дождиком. А какой чудесный запах хвои наполнял комнату! Мне не разрешали наряжать елку: стеклянные зайцы на прищепках, самовары, сосульки, старики...