Таня Гай

День первый Никто не мог пройти, не обратив внимания на это прелестное создание. Люди шли мимо и бросали свои удивленные взгляды на эту акварельно - пастельную девушку, сидящую в сквере на скамейке в паническом состоянии. Это была наша Вера - путешественница. Выглядела она очень живописно: короткая стрижка, конопушки на маленьком носу, свободного кроя платьице, через которое просматривалась точеная фигура и длинные стройные ноги . Она напоминала брошенную фарфоровую куклу, которая вот- вот разрыдается...

Николай стоял неподвижно на краю обрыва и смотрел в даль. Долго стоял он так. Стал моросить дождь. Тело его налилось тяжестью. Николай с детства боялся высоты. И вот он здесь, но как он здесь оказался, он не помнил. Время шло, тело стало слабеть. Ноги обмякли и он рухнул на землю. Цепляясь за траву руками он смог отползти назад от обрыва и потерял сознание. Лёгкий ветерок и появившиеся слабые лучи солнца привели его в чувство . Тело ныло и болела голова. Что это было? Он пошевелил рукой. Все нормально, я жив...

Мама впервые отправила Веру к бабушке одну. Вера стояла на пароме, держась за поручень, и смотрела вдаль, на волны. Утреннее Солнце ласково пригревало и успокаивало. Вера не волновалась, она знала – бабушка обязательно её встретит. На пароме играла музыка. Люди вокруг бегали, суетились, но Вера думала о своём. Она слушала музыку и мечтала. Нарушил ее мечты мужской голос. Вера вздрогнула и обернулась. Её окликнул мужчина, ещё не старый, но и не молодой. - Детка, куда путь держишь? – спросил странный мужчина...

Брат повёл сестру в цирк. Она никогда ещё не была в цирке, и настроение у неё было праздничное. Цирк был старый, со своей историей и старинным декором. Он завораживал. Обезьянки и попугаи встречали зрителей у входа и создавали вокруг весёлую атмосферу. Два отделения прошли незаметно. На арене всё блестело и сверкало. Один за другим выходили жонглеры и акробаты, лошадки и собачки, львы и дрессировщики, и, конечно, клоун. Немного грустный и в то же время очень смешной, он развлекал и детей, и взрослых...

Мария долго не могла уснуть. За окном лил сильный дождь, гремел гром, сверкала молния – это её волновало. Она ничего и никого не боялась с самого раннего детства, но сегодня сердце ныло сильнее, чем обычно. Возраст! – успокаивала себя Мария. Но и старости она тоже не боялась. Жизнь была безоблачна и прошла без сильных потрясений, слава Богу, как и у многих её сверстников. Только сердце иногда давало сбои от обиды, которая затаилась и словно подморозила его с самого раннего детства. Сердце болело, а Мария вспоминала...

На скамейке в Александровском саду сидела девушка. Она вышла из Эрмитажа, где провела три часа на ногах, и теперь ей нужен был отдых. По воскресным дням она с удовольствием бродила по залам музея и больше всего любила зал импрессионистов. Какие чувства и какие эмоции она получала – это было известно только ей. Девушка достала портсигар, вынула сигарету и закурила, гордо запрокинув голову к небу. Она привлекала внимание прохожих своей позой и необычной красотой, но ей было всё равно – она отдыхала...

Все каникулы Светка проводила за городом у бабушки с дедом. Она очень любила деда, а дед любил Светку.  Жили они душа в душу. На рыбалку на велосипеде и по хозяйству бабушке помочь всегда вместе. Светка доверяла деду самое сокровенное, и стал дед самым близким и родным для Светки. Но время шло, и Светка выросла, замуж вышла, новая семья, а значит, новые заботы, хлопоты... А деда не стало, покинула его душа этот мир, но Светка, теперь уже Светлана, всегда в трудный час, в минуты сомнений и тревог обращалась к нему мысленно за помощью и советом...

Летом к нам приехал дядя Юра. Он был журналистом и много писал о войне. В стране уже правил Хрущёв и все мечтали о коммунизме, а дядя Юра ходил по домам, где жили мужики с семьями, и задавал много вопросов. Мужики в деревне были в основном с фронта, покалеченные войной, но подрастали уже их дети, и семья была для них спасением, радостью. Суровые мужики, молчаливые. Вспоминать про войну они не любили и совсем не рады были дяде Юре, но не выгоняли его – что-то святое, понятное только им заставляло их говорить с ним, ведь дядя Юра тоже бывал на фронте...

Лидочка была молодой мамой, и у неё рос Малыш. Лидочка дружила с соседкой – пожилой, одинокой, интеллигентной Изольдой Никитичной, и часто оставляла своего Малыша у неё, когда он болел, а ей нужно было и на работу, и в аптеку, и в магазин... Малыш не любил ходить в детский сад. У Изольды Никитичны ему было лучше, с ней он пил чай, играл в свои трансформеры или смотрел мультики. Ещё он слушал её длинные разговоры по телефону и ждал свою маму. Изольда Никитична советовала Лидочке чаще бывать за городом и снять на лето дачу – Малышу нужен воздух, говорила она...

Совещание началось вовремя, обсуждался первый вопрос повестки дня – выполнение плановых показателей отдела, но телефонный звонок прервал напряженную тишину. «Надо же, – подумала мать, – сын, значит, что-то срочное». И взяла трубку. Звонкий голос в трубке: – Мама, я в школу не пойду, мы собаку с ребятами принесли домой с улицы, она рожает! Она в кресле, в твоей спальне, и прогрызла в нём дыру, а оттуда выпадают детеныши, очень маленькие собачки. Мы сидим с Эдиком и считаем их. Уже пять насчитали, но, подожди, там ещё...

Лиза лежала на траве и смотрела на облака. По каким таким обстоятельствам она оказалась в деревне у бабушки, Лиза не понимала. Мама много путешествовала и часто брала её с собой, но на этот раз мама уехала без неё. Бабушка все время ворчала, что мать мотается по командировкам, уезжает в далёкие страны, а что делать с Лизой она, бабушка, не ведает, а ведь Лизе скоро в школу. Лизе совсем не хотелось в школу. Она вспоминала, как ходила в детский сад, как много детей там было, как было весело и красиво...

Ехали уже больше часа. На заднем сиденье сидели мама с сыном. Молчали, дорога гипнотизирует, но спустя какое-то время молчание наскучило – захотелось поговорить. – Долго ещё ехать? – спросил сын у мамы. Ехать нужно было ещё долго, и мама начала отвлекать мальчика разговором, ей тоже хотелось пообщаться с сыном. – Смотри, какой лес красивый! Стоит, молчит... Таинственный и спокойный лес, действительно молча, наблюдал за дорогой. – Мы живём в большом мегаполисе, – продолжила мама разговор, – и ты...