Алекс Жара, рассказы, авторские истории

Шесть месяцев. Ровно полгода, как Витьки не стало. А тишина в квартире все еще кричала. Не та благостная тишина, когда можно наконец-то услышать свои мысли, а звенящая, выматывающая, как неотключаемая сигнализация за окном. Виктор Петрович, мой Витька, был человеком… громким. Не в смысле крика, а в смысле присутствия. Он заполнял собой пространство – своим басовитым смехом, вечным постукиванием молотка из своей «мастерской» в кладовке, шелестом газет, скрипом любимого кресла. Теперь квартира казалась огромной, гулкой, как пустой концертный зал после финального аккорда...

Следующие несколько дней Лера ходила как в тумане. Она исправно являлась в библиотеку, пыталась вникать в работу, сортировала формуляры, даже улыбалась читателям. Но было видно, что мыслями она далеко – в Москве, рядом со своим итальянским художником. Она постоянно проверяла телефон, с кем-то переписывалась, вела долгие тихие разговоры, закрывшись в подсобке. Зоя Ивановна косилась на нее с подозрением, но пока молчала. Видимо, Леркино обаяние (или обещание фотокружка) все еще действовало. Мы с Лерой почти не разговаривали о Марко...

На следующий день Лера пришла в библиотеку. И я ее едва узнала. Вместо вчерашних «пижамных» штанов и растянутого свитера – строгая темная юбка чуть ниже колена, белая блузка (надеюсь, не единственная парадная) и туфли на небольшом каблуке. Волосы аккуратно собраны в пучок, минимум косметики, на руках – ни одного браслета. Вид приличной, ответственной женщины. Почти как я. Только глаза выдавали – в них плясали знакомые чертики. – Ну как? – шепотом спросила она меня у входа в кабинет директора. – Похожа...

Парк был почти пуст. Только редкие парочки на скамейках да собачники со своими питомцами. Мы шли по главной аллее, мимо старого фонтана (он, конечно, уже не работал) и заброшенной летней эстрады. – Помнишь, как мы здесь на первом курсе от дождя прятались? – Лера кивнула на эстраду. – Промокли до нитки, а потом пили портвейн из горла и орали песни Цоя. – Помню, – улыбнулась я. – А потом ты упала со сцены и разбила коленку. А я тебя на себе до общаги тащила. Ты была тяжелая! – Зато веселая! – рассмеялась Лера...

На следующий день я выбирала, что надеть, дольше, чем обычно собираюсь на свадьбу к родственникам. Хотелось выглядеть… достойно. Не то чтобы шикарно – откуда у библиотекаря шик? – но так, чтобы Лера не подумала, будто я совсем превратилась в серую мышь, питающуюся книжной пылью. Остановилась на джинсах (приличных, не рваных), новой блузке (даже не стираной ни разу!) и удобных туфлях на небольшом каблуке. Образ деловой, но не скучной женщины, у которой все под контролем. Ха! Если бы. К «Старому Фонарю» я подошла ровно в семь...

Знаете это чувство, когда живешь себе спокойно, как комнатный фикус на подоконнике – поливают регулярно, солнце по расписанию, иногда удобряют скучными новостями – и вдруг в твое размеренное существование врывается что-то из прошлой жизни? Не просто из прошлого, а из той его части, которую ты вроде как упаковал в коробку, перевязал бечевкой и засунул на самую дальнюю антресоль сознания. Вот и у меня так случилось. Сижу я на работе, изображаю бурную деятельность над годовым отчетом нашей скромной...

После той бурной сцены наступило затишье. Дети не звонили и не приезжали. Тоня сначала чувствовала облегчение, даже триумф. Она отстояла свой дом, свою независимость. Она смогла дать отпор, проявить характер. Оля и Раиса Ивановна ее поздравляли, соседи при встрече уважительно кивали. Но шли дни, недели, а телефон молчал. И постепенно чувство победы сменилось тихой, ноющей грустью. Она победила, да. Но какой ценой? Она потеряла детей. Нет, они были живы-здоровы, где-то там, в своих ипотеках и бизнесах, но для нее, для ее жизни, они как будто перестали существовать...

Через две недели, когда все документы были готовы и заверены у знакомого Олиного нотариуса (который, кажется, тоже проникся сочувствием к Тониной ситуации и сделал все максимально быстро и конфиденциально), Антонина Петровна сама позвонила детям. – Приезжайте, – сказала она в трубку ровным, почти бесцветным голосом. – Я надумала. Насчет квартиры. Дети примчались незамедлительно. На их лицах было написано торжество победителей. Они явно решили, что старуха наконец сломалась. Вадим даже прихватил с...

После скандала на лестничной клетке дети взяли паузу. Видимо, перегруппировывались или консультировались со своим юристом, как действовать дальше в условиях неожиданно возникшего «общественного резонанса». Тоня использовала эту передышку, чтобы укрепить свои позиции. Она понимала, что одной соседской поддержки и морального превосходства может не хватить. Нужна была юридическая грамотность. Визитка юриста, оставленная Вадимом, валялась на столе. Тоня смотрела на нее с отвращением. Обращаться к человеку, нанятому ее же детьми для ее выселения, было бы верхом глупости...

Терпение Вадима и Светланы лопнуло через неделю. Они снова пришли вместе, на этот раз без тортов и апельсинов. Лица были напряженными, решительными. Вадим сразу взял быка за рога. – Мама, мы больше не можем тянуть. Ситуация критическая. Либо ты подписываешь дарственную с правом пожизненного проживания, либо мы обращаемся в суд. У нас есть юрист, он готов начать процесс. Будет опека, будет экспертиза… – Какая еще опека? Какая экспертиза? – Тоня старалась говорить спокойно, хотя руки дрожали. – Вы...

Как Тоня и ожидала, после провала с доктором дети сменили тактику. Теперь главным действующим лицом стал Вадим. Он больше не рассуждал о протекших трубах и опасной проводке. Он перешел на язык документов и юридических терминов, которые звучали для Тони как заклинания на незнакомом языке, но от этого не менее угрожающе. – Мам, я тут консультировался… – начал он во время очередного визита, деловито раскладывая на кухонном столе какие-то бумаги. – В общем, ситуация такая. Квартира приватизирована на тебя одну...

Следующий ход не заставил себя ждать. Однажды утром в дверь позвонили. На пороге стояла Света, а рядом с ней – незнакомая женщина средних лет с усталым лицом и медицинским саквояжем в руке. – Мамочка, доброе утро! – пропела Света с энтузиазмом, который показался Тоне фальшивым, как елочные игрушки из пластика. – А мы к тебе с доктором! Познакомься, это Людмила Викторовна, терапевт из нашей районной поликлиники. Я подумала, тебе же тяжело самой ходить по врачам, вот мы и решили тебя на дому проведать...