Истории. Светлана Гесс

Ты, Захар. Зачем пришёл? – Баба Оля, вытаскивающая котелок из печи, оглянулась на стук открывшейся двери.  - Я, баб Оль. – Вошедший мужчина воровато оглянулся косившими глазами. – Да всё за тем пришёл, будто не знаешь. – Ухмыльнулся он в густые усы.  - Зря ходишь. Ничего не выходишь. – Бабка поставила на стол котелок с картошкой. – Разве что, поужинай со мной. – Пригласила она, садясь на стул.  - Сыт. – Захар сел напротив и, наклонившись над столом, зло зашептал. – Баб Оль, подобру прошу, отдай клад...

Юрий Борисович увидел её в придорожном кафе и вздрогнул от неожиданности, девушка была так похожа на его дочь. Удивительное сходство. Юрий Борисович задумался, вновь нахлынули воспоминания.  - Ты маму в могилу свёл! Ты убил её всеми своими этими рамками, запретами, стандартами, до которых она якобы не дотягивала. Со мной так не получится. Я не хочу, и не буду жить по твоим правилам. – Кричала Катя во время очередной ссоры.  - Как ты смеешь такое говорить! – Негодовал в ответ Юрий Борисович. – Это не рамки, не запреты, и не правила...

Мишка с трудом открыл ворота, немело сугроб, в хлюпкую дверь мощными ударами бил ветер со снегом. Вьюга разыгралась не на шутку. Снег колючими иголками кружил вокруг, его было так много, что почти ничего не было видно. Но Мишка знал, что если выйти за ворота и пойти направо, сперва будет дом бабы Ани, но она уехала, ещё несколько дней назад. Баба Вера, сказала, что бабе Ане повезло, дети её не забывают, вот, на Новый год забрали, к весне только вернётся. А у бабы Веры никого не осталось, она совсем старенькая, но очень добрая...

Бабку из двадцать третьей квартиры ненавидел весь подъезд. Имени и отчества её никто не знал, да никому они и не были интересны. Единственное, что интересовало соседей: «когда прекратиться этот бардак»» и «сколько можно испытывать наше терпение?» Именно с этими вопросами соседи периодически появлялись на пороге двадцать третьей квартиры. Бабка была старая, седая, в очках с толстыми стёклами и намотанным на дужки серым от грязи лейкопластырем. Иногда она ходила за продуктами, шаркая ногами, обутыми в грубые ботинки со стоптанной подошвой и отбитыми носками...

Лето было в разгаре. Татьяна, тяжело ступая, возвращалась с работы. Она работала кассиром в супермаркете, заканчивала в одиннадцать, поэтому возвращалась всегда поздно. Идти было недалеко, торопиться было некуда, поэтому всегда ходила пешком, да и экономнее так. И если зимой в это время на улице попадались лишь редкие прохожие, то летом прогуливающихся было много, в основном беззаботная молодёжь, дождавшаяся долгожданных каникул в школах, колледжах, ВУЗах. Парни и девушки большими и маленькими компаниями, весело переговариваясь меж собой, стекались на набережную...

- Вот теперь всё будет хорошо. Поживём ещё. Гробовые. Рано нам ещё гробовые. Ещё пожить нужно. Вот и поживём. – Воодушевлённо думал Павел Борисович, глядя на проплывающий за окном электрички пейзаж. – А Катенька какая молодец. Хорошую внучку вырастили, добрая, отзывчивая. Это всё Марии Сергеевны заслуга, сколько сил она в неё вложила. Вот и Катенька не оставила бабушку в беде. – Павел Борисович гордо улыбнулся в седые усы. Внучку Катю они с женой Марией Сергеевной растили с шести лет. Так уж вышло, Катин отец бросил её мать, когда Катя ещё на свет не появилась...

- Ну и кого ты ещё пригласила на день рождения, кроме родственников? – Недовольно спросил Максим, услышав названную женой Юлей сумму за оплату кафе. Женаты они были уже семь лет, и отношения между ними становились всё хуже. Ссорились постоянно, буквально на ровном месте, как считал Максим. Юля вечно была всем недовольна, пилила его постоянно, что не помогает по дому, что она устаёт. А где ей уставать? В бухгалтерии бумажки перекладывать – работа не пыльная. Да и по дому какая от него Максима должна...

- Ходят и ходят. Сколько же дураков на свете. – Ворчала себе под нос Ольга Юрьевна, поднимаясь по лестнице к своей квартире. В пролёте второго этажа стояло несколько человек: женщина средних лет, нервно ломающая руки, две девушки лет двадцати, шёпотом переговаривающиеся между собой и тихонько хихикавшие и задумчивый мужчина с толстой офисной папкой. Если б кто-то из них курил, громко разговаривал или мусорил, Ольга Юрьевна со злорадством выгнала бы их из подъезда, но стоявшие вели себя тихо и прилично...

Сергей Геннадьевич проснулся неожиданно посреди ночи. Дышать было тяжело, слева в груди давило. - Галя…- Попытался позвать он, хватая ртом воздух, но тут же вспомнил, что жена его Галина сегодня осталась с ночевкой у дочери. Зять в командировку уехал, а внуков двое, старшему Кирюшке пять, младшему Андрюшке всего несколько месяцев, нужно было помочь. Осознав, что жены нет дома, Сергей Геннадьевич попытался подняться на кровати, дотянуться хотя бы до бутылочки минералки, которую он предусмотрительно поставил с вечера рядом...

Валентина присела на край стула и ещё раз обвела глазами комнату. Давно пора было проститься с квартирой, с комнатой, с каждой вещью, а она всё не могла. Столько лет, столько воспоминаний. Самое яркое, самое счастливое и самое горькое – день, когда она впервые перешагнула порог. На шум открывающейся двери, из глубины квартиры выбежал мальчик лет двух. Заплаканный, в мокрых штанишках, крепко прижимающий к себе пушистого медвежонка. - Папа! – Мальчик протянул руки к отцу, опирающемуся на трость. Отец вздохнул, потрепал сына по голове свободной рукой и легонько подтолкнул его к Валентине...

Дом бабки Александры, которую по-простому по-деревенски называли меж собой просто Шурой, бабы днём за версту обходили, как и её саму, и внучку её Тоню. Зато ночами бегали, кружной дорогой, через пролесок, что начинался прямо за домом Шуры. Даже и из соседних деревень приходили. Аж тропинку протоптали. У одной корова хворая, у другой муж горькую пьёт, запивается, а кто и со стыдными женскими делами. Сбегают раз, два, и корова на поправку идёт, и муж капли в рот не берёт, да и жизнь налаживается. Откуда...

- База отдыха отличная, рекомендую, мы не первый раз там отдыхаем. А Наташке со свекровью как повезло. Стёпке год всего. Езжайте, говорит, отдыхайте, заберём на все выходные, своего оболтуса вырастили и с внуком справимся. Оболтус они так, любя, Славка хороший мужчина. Вот он на фото, ты ж его не видела. – Ольга листала фото на телефоне, показывая подруге, как они отдохнули в эти выходные. - Видела. – Аня, которая до этого с интересом разглядывала фотографии, побледнела. – Не справились, видать, с воспитанием оболтуса всё же...