Александр Ларин

Искал имя для своего новорожденного сына. И прямо измучился. Какое ни выберу – тут же чья-нибудь противная рожа под этим имечком всплывает. То богатей какой-нибудь с быстрыми глазками, то госдеятель с достойной недвижимостью, или стукач-общественник, а то и певун… Зачем же я буду своего сыночка с их образами антипатичными увязывать? Конечно, у каждого имени есть и свои положительные (плюс-минус) представители, но мне почему-то в голову тут же лезут разные медиа-уродцы. Ну, вот такая у меня склонность...

Ты спрашиваешь (причем уже который год, а то и десятилетие): почему я такой грустный? – А я и сам толком не знаю. Да от всего! – и от нашей жизни со всеми ее передрягами, и от неизбежной на горизонте смерти, да и по наследству, наверное, перепало… Но вот, подумав, нашел тут и еще одну немаловажную, как мне кажется, причину. От обманов – и людских, да и своих собственных… Ну, о людских писать – никаких сил не хватит, а вот о своих кое-что поведую. Ведь всю жизнь этим постыдным делом занимался, на...

Это был шок. Всегда так мило здоровались с ним – и вдруг такое… Я – к нему со всей лояльностью, робкой улыбочкой, даже невольно сгорбился: «Здравствуйте, Эдуард Прокофьевич!», а он и бровью не повёл, скользнул по мне недобрым взглядом и пошел дальше. «Странно, – с беспокойством подумал я. – Чего это он так со мной? Может, я где-то лажанулся, не то сболтнул, написал, стуканули на меня..? Он же всё это курирует, зам по надзору… А вдруг я у него теперь в черном списке?..» И начал всё усиленно вспоминать...

Ну, просто задолбала меня своим недоверием. И слова мои о любви ей не в счет, и даже дорогие подарки… Не верит – и всё. По крайней мере, заявляет об этом. Тогда решил наколоть у себя на груди ее имя и дату нашего знакомства. – Это хоть тебя устроит? – спросил я ее. – Да, устроит, – ответила она, довольная, и потянулась целоваться. В общем, выбрал какой-то солидненький салон с высоким рейтингом и двинулся туда, чтобы как можно быстрее доказать ей свою любовь и преданность. Тут уж она не отмахнется...

Началось это всё с того дня, когда я сцепился не на шутку с одним жирнягой в нашей дирекции. Ему, видите ли, не понравилось, что я повесил на стенке возле моего рабочего места фото молодого Арнольда Шварценеггера – дескать, такие кумиры могут быть только у недоразвитых... Ну, а я ему в ответ про его фигуру толстенную, плечи покатые… «Завидуешь, небось, – говорю, – вот и бесишься». И пошло-поехало… А я человек впечатлительный, с тонкой нервной системой и тут же почувствовал, как у меня сильно скакнуло...

Она, как назло, любит то, что я не перевариваю. Накупает себе без конца тряпки, заказывает какие-то сверхизысканные кушанья, говорит всякие пошлые слова, расхожие фразки, от которых меня воротит. Да и вообще она совершенно не в моем вкусе. И внешне, и ментально, и даже сексуально – никакой зацепки для притяжения. И кроме лишних хлопот и трат, ненавистных мне бытовых проблем, я тут ничего не обретаю… И вот (надо же!) втюрился. Ведь раз десять на дню встречаю и более симпатичных, милых, соблазнительных – но что толку, если это всё не про меня?...

– Давайте начнем вот с чего. Считается, что лжеца можно распознать уже по его физиономии, мимике, витиеватой, расплывчатой речи… Но по вам этого никак не скажешь, вы скорее сойдете за эдакого правдоруба. Как вам это удается? Природный талант? Или за этим стоит долгий и упорный труд? Лжец: – Природный талант, я думаю, конечно, необходим. Хотя откуда это во мне – даровано небом или от родителей, – трудно сказать. Мой папа все-таки работал в советские годы в газете «Правда», поэтому вряд ли был рядовым лжецом...

С утра вызвали всех на очень важное совещание. Оказалось, получены новые вводные по приоритетам. – Теперь, – сказал хмуро наш нач, – у нас в приоритете должны быть две темы: во-первых, человек, его достоинство, уважение к нему… А, во-вторых, – он сделал паузу и, как мне показалось с трудом, словно выговаривая какое-то непривычное иностранное слово, произнес: – Правда… Все, оторвавшись от своих записей, с удивлением уставились на него. – Да, правда, – повторил нач вызывающе. – Без всяких но. Одна только правда...

Когда-то я считался в нашей дирекции самым оперативным. Такой вот уж был кипучий, реактивный: в считанные минуты мог выдать отличный текст, придумать что-то выигрышное для пропаганды наших достижений... Ну и, конечно, не только в работе это проявлялось. И в спорте, и во всяких житейских вопросах, и, естественно, в сексе. Тут по быстроте, я, наверняка, был тоже в числе первых. Главное, чтобы условия были более-менее подходящие, а так вполне мог и на первом же свидании страстно наброситься на свою...

Думал, как получше поздравить с днем рождения своего бывшего коллегу по госслужбе. Тоже ведь морока: каждый год придумывать что-то новое, оригинальное. А по-иному я не могу. Он меня и хвалил всегда за выдумку, креативность… Надо держать марку. Так что было над чем потрудиться. Тем более, когда знаешь, что от этих традиционных пожеланий никому ни холодно, ни жарко. Плевала на них наша жизнь, всё по-своему расставляет. Здоровье у него (впрочем, как и у всех в нашем возрасте) с годами только убывает, сколько ни желай...

Играли с мерзавцами в футбол. И так получилось, что у них прямо перед матчем выбыли сразу два кадра. Что-то нехорошее и с ними случается. Ну как быть? И чтобы не срывать матч, кто-то там из начальства решил одного нашего игрока отдать им. Для равновесия. А наш умник-тренер почему-то, недолго думая, решил пожертвовать мной. То есть вроде как я для этой братии больше других гожусь. Я, конечно, заартачился. Что я, хуже всех, что ли?! Я вообще таких людей на дух не переношу – как я с ними сыграюсь? А он ни в какую...

Сидел лет десять назад в одной кафешке во Франкфурте. И вдруг нате! – заходит наш очень известный телеведущий, не самый, скажу откровенно, любимый мной. «Здрасти, давно не видели! – подумал я недовольно. – И тут от этих голосистых пропагандистов не спрячешься, везде достанут…» И даже подумалось: «Эдак ведь и на том свете может случиться. Явишься ты куда-то там, куда укажут, и вдруг увидишь каких-нибудь неприятных тебе по тутошней жизни деятелей, коллег – а чем черт не шутит?! Что я тогда, интересно,...