Элис Винтер

Иногда ты просыпаешься утром в особо чувствительном настроении. Кажется, что любая мелочь может вызвать приступ неконтролируемых слез. Закусив губу, ты упрямо совершаешь ежеутренний ритуал вокруг плиты и чашки кофе, почти не вслушиваясь в музыку, льющуюся по сонной квартире. Даешь себе ряд четких инструкций: добавить штрих кисточкой, каплю духов, положить одну ложку сахара вместо двух...

Так бывает, что однажды ты, уж было совсем отчаявшись, встретишь человека, с удивлением признав, что час в последней электричке — это лучшее, что случалось с тобой за годы одиночества. И, как назло, этот человек окажется полной противоположностью лелеянному с юности идеалу: не блондин, небрит, темноглаз... и пальцы совершенно не музыкальные. Но именно эти глаза заставят сердце пропустить удар. Именно эти руки заставят чувствовать себя хрупкой. Именно он заставит забыть, что тебе давно не шестнадцать и что хохотать от непонятно откуда взявшейся радости вообще-то неприлично...

За письменным столом напротив окна сидела маленькая девочка четырех лет. Чтобы она доставала до столешницы, пришлось подложить на стул пару диванных подушек. Через светлые кудри ребенка просвечивало яркое солнце, заливавшее комнату, отчего стали заметны кружащиеся в воздухе невесомые пылинки. Девочка рисовала цветными карандашами на исписанном с обратной стороны листке бумаги. Детская рука неумело держала карандаш со стертым до основания оранжевым грифелем. Высунув от усердия язык, она аккуратно закрашивала треугольник, служивший платьем героини ее художества...

Я просыпаюсь от тепла солнечного света и счастливо улыбаюсь в предвкушении приключения. Торопливо убрав с глаз челку, подскакиваю на кровати, но тут же падаю обратно, запутавшись в простыне. Я заливисто смеюсь своей оплошности и уже осторожней выбираюсь из цепких лап сонного царства. Комната так полно залита солнечным светом, что видно невесомые пылинки, плавающие в лучах, пробивающихся через неплотно задернутые шторы. Я не спешу открывать их, мне кажется, что так комната похожа на сказочный мир, где на каждой полке книжного шкафа живет тайна...

Мой шеф — импозантный мужчина слегка за пятьдесят. Всегда идеальные ботинки, брюки с отутюженными стрелками, дорогие запонки и стального цвета галстук. На губах ухмылка, призванная с первой секунды показать, кто в доме хозяин. Когда он подходит к твоему столу, тебя тотчас окутывает запах его дорогого одеколона вперемешку с сигаретами, который остается висеть в комнате и после его ухода. Эдакий стареющий Кристиан Грей. Идеальная ролевая модель бизнесмена. Но с лица, как говорится... В прошлом подполковник...

Дорогая любовь. Эта осень сломала меня. Я не чувствую в себе сил двигаться дальше, да и не знаю в какую сторону. Я как слепой котенок, который тычется мордочкой во все возможные углы, но лишь набивает шишки. Все мои попытки что-либо изменить лишь сбивают дыхание из-за этой вечной гонки за счастьем, а идеалы, в которые я верила, вымарала серая масса людей, окружающая меня безликой толпой. Мои руки опустились, и мантра «я все смогу, я сильная» уже не помогает. Глаза полны слез, но остатки крошащегося внутри стержня заставляют улыбаться, чтобы никто не заподозрил реального положения дел...

Однажды со мной приключилась история, достойная стать сюжетом кинофильма. Я всегда отчаянно был влюблен в романтику, что дарит мерный перестук колес, поэтому при любой удобной возможности предпочитал самолетам поезда. Не то чтобы я боялся летать, нет. Просто самолет не несет в себе того особенного настроения, связывающего тонкой нитью с детством. Но эта история именно о перелете. Тогда я только начал работать в организации, занимающейся строительством, но уже успел зарекомендовать себя. В стране был кризис, каждый выживал, как мог...

Моя внучка заболела, когда ей было восемь: у нее диагностировали опухоль, случайно обнаруженную во время планового осмотра. За три года до этого рак пришел под руку с костлявой старухой за моей женой. Теперь настала очередь Илоны?! Малышка со светлыми кудряшками стойко переносила выпавшие на ее долю испытания, смиренно подставляя врачам ручки для очередного анализа. А я не находил себе места, ночами крича в открытые окна раненым зверем, тщетно пытаясь поговорить... с кем? С Богом? С дьяволом? Ради...

Я сидела на бортике ванной и красила ногти, готовясь к самому важному свиданию в своей жизни. На туалетном столике стояла початая бутылка сухого вина и пустой бокал с отпечатком красной помады. По гостиничному номеру лилась мелодичная музыка, а разобранная постель напоминала о событиях прошлой ночи. Подняв глаза на свое отражение, я улыбнулась мыслям. Мои медного цвета волосы лежали на обнаженных плечах красивыми завитками, новое белье подчеркивало кружевом грудь, а на лице появились веснушки, рожденные теплыми лучами августовского солнца...