Буря

Чего ещё могу я предсказать? Безмерно счастье рядом с горем, То ты один, то ты изгоем В смятение падаешь на дно, Мой хриплый крик и все одно. Борьба, движение безустанно И как понять, что ты исправна? Забытый мир трещит по швам. Мой дивный мир, мой дивный храм. Я не одна - держу запястье. Здесь ты и я. Здесь жизнь не гаснет, Но сколько боли в этом всем. Тут ты и я. И тут наш дом. Тебя спиной я прикрываю, Но сколько сил уходит в кану, И как стремительны мы стали...

Предвидеть мир. Стирать границы, рвать сознание: убить в себе живое по незнанию. Разжечь огонь, подбросить угли. Не то ты счастье, что носила в себе, дурень. В проходе этом, не подпрыгивая, ударился ты лбом. Ни сердце, ни тоска, не вечен даже твой родимый дом...

На самом берегу реки в долине Я обретаю свой покой. И, ввысь стремясь, накапливаю силы. Но вновь пронзаюсь пустотой. Мне ново все и удивительное в мире, Как кошка слух свой заострив, Понять пытаюсь, какой же к черту силой Меня благословил тот взрыв. Я с лёгкостью душевность выключаю, Могу быть лёгкой и веселой, дикой. Я смех и радость в слове обретаю...

Ты ждёшь звонка, улыбкой вжавшись в трубку, На деле же короткие гудки. Все гребанная та душегубка. Мечты разбила все твои с ноги. И, мимо проходя, счастливо улыбнется, И что-то скажет, губы не разжав. Так и застыл; она не обернется, Нутро все искрами вооружав. И ведь не обижал, лелеял, Цветы любимые ей покупал. Хотел кольцо на палец ей надеть быстрее...

Мы свободны, сколь непоколебимы. Мы вылепливаем форму оболочки. Темный, слабый. Сильный и любимый. Камень для заточки. Точка. Коль убеждениям порой не веришь, Быть может, они просто не твои. Открыть в себе сложнее двери, Будучи себе другим. Уже не осуждаешь, не диктуешь, В гармонии живешь души...

Ты помнишь, как друг к другу нас тянуло? Как опьянен был мною ты? Как продались с тобою мы Нерзулу, Как мог смотреть, не переставая, ты. Я, кажется, уже тебя не помню. Шучу. Я помню все черты твои. Ты хоть богат, но очень ты не любишь моду... И в этом смысле были схожи мы. Я помню, что почти влюбилась, Увы... чуть-чуть любил другую ты. И кто подумал бы, что я смирилась? Мы были чересчур увлечены. Сейчас пишу...

А у меня искусство. Разнообразие. Своих высших черт огребание. Палево. Упрямие. Какое-то собственное утихание. Выше громкость, ставлю все на существование. Забывание. Прерывание. Остывание. Это ведь мое чертово дарование, Я каждый день теряю собственное обладание. Увядание. Ожидание. Избежание. У меня искусство. Перегорание. Это восстание. Всей души моей такой упрямие. Твоего нутра переливание. Привыкание. Замыкание. Желание. И каждую минуту о тебе упоминание. Это моих связок одичание. Когда обо мне словосочетание...

И твой клинок до боли острый, И в отраженье, как вода. В такой момент ты.. Слишком взрослый. Хочу сбежать я, но куда? Твой щит и меч - добро и правда. И взор орла и ум старца. В моих глазах тебе нет равных, Поймай меня же, беглеца. В успокоенье полноправном, Сколь годно долго я могу, Такой я люд, я не исправный, Любую пропасть разожгу...

Я просил у людей только хлеба, И всегда был немножко другой. И из всякого ширпотреба Замечал я, что под скорлупой. Ненавистным и важным, однако, Я бродил по этим лесам. Я пытался любить тебя дважды, Но до сей поры жизнь отдам. Мне не нужен ни доллар, ни евро, Я ни цента с тебя не возьму, Просто думается мне, что где-то, Ты принадлежишь мне одному...

Романтизм в моей природе не угасал, лез наружу и вился в небытие. Я столько раз пыталась счесть своего нутра коэффициент. Ни боли, ни совести, ни чувств, что даже страшно было разговаривать. Во сне и в явь весь таз слов "ты не сможешь" переваривать. И чья-то рука берет за шиворот, тащит на сушу, Узнала там, боль алкоголем люди глушат...

Живу, дышу. ...и в то же время умираю. Чего хочу - мне не понять... И ни о чем, крича, не восклицаю, Себя такой мне не принять. Вчера я душу продала кому-то, Ему же сердце отдала. И я смотрю, как в воду мутную, Всего себя лишила я... Во мне смешалось море красок, Не знаю... счастлива, иль нет... И вроде то, что не погасло, Во мне горит. Гасите свет... И вот он тот, который нужен, Другой вопрос - нужна ли я ему...

настоящую или с изъяном. Друг, скажи, разве храбрость в отказе, В изоляции, а не в силе прощенья? А благая ли цель заниматься изъятием Человека из его собственной пещеры? Осуждать может каждый, все боятся принять Человека, не меняя суть его зрения...