Антон Трубайчук

прошлой ночью по подъезду бегал ню оклемался утром в лифте — лучше б умер похмелился и решил, что сочиню Конституцию Республики Фиуме всем запретам я явлю свой средний перст узаконю круглосуточные тусы я — это будет мой гражданский манифест, моя личная, как песня — Конституция я свой дом, включая банк, подъезд и двор, продуктовый с разливайкой в общей сумме, официально объявляю с этих пор Независимой Республикой Фиуме государство я построю по уму: пусть премьером будет Вася из тринадцатой...

дни сгорают как топливо: я спросил бы у ревеня, да и бог с ним, у тополя, просто не было времени может, спросите кореша или спросите ворога? а балтийскую корюшку? ей ли время не дорого? поклянитесь Асклепием или Марком Аврелием, чтобы было...

сидишь в хрущёвке где-нибудь в Полюстрово, уже ноль семь уговорив Массандры, и узнаешь, что в мире революция, и город взят по самые мансарды итак, судьба предоставляет выбор точнее, радикально ставит перед как сделать так, чтоб жил ты, а не выбыл? чтоб был красавчик, а не чудо в перьях? не на чужой заискивал поляне – реальный босс, а не петух обоссанный да, выбор унизительно полярен – особенно, когда он судьбоносный вокруг тебя – кроваво-черный мордор и ты фатально чешешь по юдоли, ведь революция...

молодой проводник Селиванов Василий, на перроне пустынном со мной повальсируй, только сразу на мне не женись, пусть ревнует меня машинист! ты в девятом вагоне, родной Селиванов Василий, открытый для быстрых романов, колесишь по России под видом мессии, и вчерашнее больше не в силе. молодой проводник Селиванов Василий, ты в купе беспощадно меня изнасилуй, только сразу кольцо не дари: ты люби меня до одури! не беда, что бежит кипяток из титана: в вагоне девятом лихой Селиванов свет Василий мне нагло залез под лосины и вчерашнее больше не в силе...

все негры в Нерюнгри немножечко поэты пылищей угольной испачканы до щей, но светятся глазами, и поэтому глядят как устрицы из раковин вещей вон в Нюрнберге поэты тесаками прохожим жадно выпускают жир, а в Нерюнгри предложит мне сокамерник, обычный негр, краюху – лишь бы жил потом прочтет мне лучший свой верлибр ни глотки не щадя, ни языка, и – артиллерия крупнокалиберная гремит во всю Республику Саха он не плетет изысканные кружева, не расщепляет соль на атомы,...

на углу Свечного и Марата, где с утра особенно паршиво, разливают водку два пирата явно ленинградского пошиба под фуфайкой у пирата — тельник где дадут паленую за сотню, как не на Марата в понедельник? — телепорт с бутылкой в подворотню бастионы взяты — все, что чужды, — но коты окрест всю рыбу съели: в подворотне половинкой Дружбы заедают водку флибустьеры ...