Пишет.

Диану разбудил скрип. Повторяющийся раз за разом скрип. Она открыла глаза и удивленно посмотрела по сторонам. Это была не ее квартира на юге города. Она находилась в помещении с голыми, выкрашенными серой краской стенами. Под потолком ярко сияла лампа дневного света от взгляда на которую болели глаза. В комнате не было ничего, кроме матраса, на котором она лежала, и мятого жестяного ведра в дальнем углу. На соседней стене висела цепь, заканчивающаяся наручниками, она покачивалась и наручник терся об металлическую платину в стене, которая держала кольца цепи. Наручник касался пластины и издавал короткий пронзительный, как крик птицы скрип...

Говорят, она из богатой семьи. – Дон открыл дверь и зашел в темную прихожую Да, дочка какой-то шишки с Холмов. – Виктор зашел внутрь и закрыл дверь. Замок щелкнул как ружейный затвор. Виктор вздрогнул и глубоко вздохнул. Дон прошел вглубь коридора, пошарил рукой по стене и щелкнул выключателем. Свет подвешенной под потолком старой лампы в пластиковом абажуре озарил скромное убранство помещения. Ветхие обои отклеивались от стен, желтый потолок бы разводами, паркет давно уже требовал полировки.  Виктор пошарил в кармане плаща и извлек из него мятую пачку сигарет Мальборо.  Даже не думай об этом, это место преступления...

Дверь выла на ржавых петлях, и каждый её вздох разрезал тишину, как нож. Ветер раскачивал створку, будто пытаясь вырвать её из костяных пальцев дома. Холод лизал стены, заползая через разбитые окна. Дождь стучал в стекла, а лужи на полу, словно ртутные зеркала, отражали лицо человека — неподвижное, как маска. Человек сидел и смотрел на открытую дверь. Он сидел так уже долго, и просидит еще столько сколько нужно. Она обязательно должна прийти и случиться это может когда угодно. И когда это случится - он будет здесь. Он будет готов. Человек был очень худой, длинные, грязные волосы заслоняли его лицо и только блеск живых глаз проглядывал за свисающими вниз космами...