Дмитрий Окунев

Вера Петровна сидела за столом на кухне, смотрела ток-шоу по телевизору и грызла яблоко. «Смотрите, что происходит вокруг: невежество и глупость!» – доносилось из приёмника. От процесса её отвлек стук в дверь. Домохозяйка вместе с фруктом вышла в прихожую, посмотрела в глазок: на площадке – соседка, держащая в руках какой-то свёрток и оглядывающаяся по сторонам. Вера Петровна открыла замок и спросила: – Привет, Светк. Ты чего так поздно? Десятый час уже. – Ой, что сейчас скажу… Впусти меня, чтоб Горбунова не услышала...

Тяжёлый, раскалённый июльский воздух никак не давал заснуть. Все окна были открыты, но ни дуновения ветерка не возникало. Я ворочался с боку на бок, но бесполезно. На улице – тишина. Лишь где-то вдали гавкали собаки, в кронах деревьев пищала одинокая птица. По улице за пределами двора время от времени проезжали редкие машины. Наконец, сознание начало проваливаться в туман, мысли становились всё спутанней, и я незаметно для себя погрузился в сон. Но спал я недолго. В три часа утра под окном завыла автомобильная сигнализация...

В начале рабочего дня кондуктор Тамара всегда старалась развеселить своих пассажиров и, заодно, поднять настроение и себе. В прошлом она потеряла своих родственников и, чтобы отвлечь себя от горя, устроилась на работу в трамвайное депо. Тот день не стал исключением. Трамвай вышел в свой новый рейс. Появились первые пассажиры. – Доброе утро, выползаем из норок! – призывала Тамара оплачивать проезд. – Так, на передней площадочке все обилечены? Зайчиков нет? Молодцы, няшки все! Транспортница продвинулась в середину вагона: – Билетики покупаем, не стесняемся...

– Ну, царствие небесное! – начала Любовь Петровна, двоюродная сестра вдовы. Все сидящие подняли рюмки, выпили, крякнули, принялись за еду. – Эх, Васька, хороший был мужик, – продолжала Любовь Петровна. – Вот только пил много. – Ничё не много! Нормально пил. Как все, – встала на защиту покойного вдова. – Сама-то вмиг рюмку опустошила! – Дык сегодня день особый! Как здесь не выпить? – Ну, вот и он – только по особым случаям! – Надо признать, случаев было предостаточно, – вмешался в разговор муж Любови Петровны, Николай Иваныч...

Электричка – место особенное. Можно сказать, что это некий сосуд, существующий вне времени и пространства, сосуд со своим специфическим содержимым, со своими правилами и течением времени. Это место, где может произойти совершенно всё, что угодно и странным такое казаться не будет, но ровно до тех пор, пока оно не выходит за пределы этого сосуда. В одну из множества пятниц, самый обыкновенный электропоезд совершал стандартный вечерний рейс. Разъездные кассиры уже проверили билеты, продавщица мороженого,...

Купив в кассе билет на электричку, я направился в сторону платформы. До ближайшего рейса было ещё более получаса, поэтому пассажиров на вокзале почти не было. Разместившись на скамейке напротив нужного пути, я достал смартфон и принялся листать ленту в соцсети. На улице было довольно холодно, ветер слегка покачивал оголённые ветви деревьев, потемневших от постоянных октябрьских дождей. Где-то вдалеке каркала одинокая ворона. Перрон медленно погружался в туман. Казалось, время почти остановилось. Секунды будто бы стали минутами, минуты – часами...

Тот августовский день в посёлке Тополиный выдался особенно жарким. Вера Петровна вместе со своим внуком копошилась в огороде. Мишутка увлечённо щипал бзднику, сладкую, даже скорее приторную, сочную ягодку, густо растущую среди грядок, ловко закидывая её в рот, а пенсионерка копала картошку, краем глаза приглядывая за мальчишкой. Время близилось к полудню, мухи и слепни донимали огородников, лопата тяжело и с шуршанием разрезала землю, поднимая клубы пыли и разгоняя толпы притаившихся букашек. Вера Петровна уже стала задумываться об обеде, картошки для которого нарыла уже более, чем достаточно...

Удивительно, насколько велико желание многих людей оставить после себя следы жизнедеятельности. Словно пробуждаются какие-то животные инстинкты, требующие пометить территорию, как это делают, например, коты, привлекая самок и разграничивая территорию. Хотя можно ли таких существ вообще называть людьми? Как-то произошла довольно заурядная ситуация: сломался лифт, и мне пришлось подниматься на девятый этаж по лестнице. Не было совершенно ни одного клочочка, где не встретился бы какой-нибудь «сюрприз»...

Иногда интересно наблюдать из окна за жизнью, текущей на фоне одних и тех же декораций, изо дня в день, из года в год. Подъезд панельной пятиэтажки с выцветшими стенами, мутными окнами и разнокалиберными балконами, где-то напоминающими террасу деревенского дома с белыми кружевными занавесками и чахлыми цветами в горшках на подоконнике, где-то – слепленный из подручных материалов сарай, с вывешенными за окна ржавыми детскими санками, которыми никто не пользовался последние лет двадцать. На лавке сидят бабульки в платочках, обсуждают состав бюллетеня на ближайших выборах...

– Итак, история значит! – вместо приветствия сказала Татьяна Ивановна, женщина 50-55 лет и внешностью на 65, учитель истории и каких-то невнятных общественных наук. В классе шумно, на педагога никто не обращает никакого внимания. Но Татьяна Ивановна не отстаёт и тоже совершенно безразлична к происходящему вокруг. – К доске пойдёт… – добавила она с театральной интонацией и начала водить ручкой по списку. – Пойдёт к доске... Голос учительницы начал теряться за шумом мартовской капели. Тяжёлые жёлто-коричневые...

Электричка подъехала к станции, располагавшейся в небольшой деревне, двери вагона открылись. В салон вошли две пенсионерки с сумками, садовыми цветами, радостными лицами и каким-то маленьким мальчишкой. Высмотрев свободное местечко на одной из скамеек, шумно уселись и под ноги поставили свои баулы, бережно поправляя выпучившееся содержимое. Поезд двинулся дальше по маршруту, одна из двух новых пассажирок взяла телефон и принялась набирать номер. – Алё! Да, Галь, мы сели, всё нормально у нас. Часа через полтора будем! Да-да, хорошо время провели! Угу...

Зима, двадцатиградусный мороз, шесть часов утра. В старом неотапливаемом трамвайном вагоне, следующем из отдалённых спальных районов, застроенных однообразными панельными домами с потрёпанными стенами, едут самые обыкновенные пассажиры: большинство из них одеты в объёмистые пуховики исключительно тёмных цветов, за шапками и капюшонами не видно лиц; кто-то спит, прислонившись к покрытой инеем металлической стенке, кто-то с пустым взглядом рассматривает экран смартфона. В салоне кроме рокота двигателя и стука колёс, не слышно ничего...