ПИСАТЕЛЬ-ПРИЗРАК ПОЗВОНИТ...

Приходит время и ты не понимаешь как реагировать на то, что в один момент пресловутые однообразие и суета вдруг пропадают и ты погружаешься во что-то дикое, непонятно как и кем закрученное, и непонятно как из этого всего раскручиваться, и нужно ли! В один прекрасный момент ты осознаешь, что земля уходит из-под ног, или ты улетаешь. Ты влюбляешься! Снова, который раз. Ни с того ни с сего. С утра ты еще нормальный, планирующий суету и генерирующий однообразие, как и все, впрочем. А после обеда… Начало осени...

Он решил, что трахнет ее сегодня, в крайнем случае, завтра. Возле барной стойки…” Хорошее начало рассказа? Ну-ну. Читателю сейчас ничего не надо, кроме истории, в которой ГГ все надоело и он пустился во все тяжкие, и мимоходом, походя спасает униженных и оскорбленных. Образно, упрощенно, но все именно так. Плюс немного мистики-фантастики. Вкушаться будет фоном… к “однообразию и суете”. Время такое. Время упрощенного восприятия, время, когда серьезного и печального хватает в буднях. И “креативный...

Три месяца потерянного времени. Тот случай, когда трехмесячная редактура сделала роман если не хуже, то не лучше, точно. Отсутствие результата, конечно, тоже результат, если бы не время. Пустое и гулкое, как пустая цистерна из под спирта на запасном пути товарной станции. Забытое, отработанное. Выход один, простой и понятный: отложить. Было ощущение, что до конца сделать этот текст так, как хочется, сразу не выйдет. Хорошо, путь так. Отложим на полгода. Теперь бы все это суметь объяснить Редактору К...

Все просто: чтобы писать, надо писать. Казалось бы… Да, правило незыблемое, практически догма, проходит сквозь века и подтверждается большинством из тех, кто пишет или пытается писать. Не напишешь, если не начнешь...

За следующие три дня и две ночи до обратного взлета с китайского небольшого аэропорта я так устал, что даже взлет не помню. Помню только, что в самолете, кроме «наших», появился еще кто-то. Теперь трое в черном, уставшие также, как и я, вытянулись на первых рядах...

Многое становится ясным, когда не думаешь. Помогает не думать, однозначно, Абсент. Диковинный напиток, раскрывающий сознание. Мало кто знает, когда пьется, как пьется, зачем пьется. А главное, что (или кто) возникает после такого опыта...

В последний день августа объявилась Редактор К. С прошлого моего времени «Ч» — 1 марта — прошло семь месяцев. Возможно, я был сам виноват, не успев с текстом романа к 1 марта. Возможно, так было нужно провидению...

Начало мая, гремит небо. Кажется, что апрельский снег все сбил в природе, а нет. Природа берет свое. Сдвинувшаяся на весну зима уходит. Шесть месяцев безвременья, начиная с ноября: дикая смена власти в стране, аномально теплая зима...

Подумал и решил, что не буду писать дневник "окаянных дней 2020". Какие-то они тщедушные, незначительные у нас. Совсем не то, что раньше, когда, лже-Дмитрий входил на престол, или когда опричники Ивана Грозного глумились над людьми, и конечно, когда 500 лет в Римской империи, погрязшей в своем распутстве и безбожии, главным был принцип "хлеба и зрелищ". И тем более, не кровавые годы и годы революционной мерзости с 1905-го по конец 30-х. Нынешнее смутное время - туманное, размазанное по ложным идеям,...

Неужели всю жизнь надо маяться! А потом от тебя останется - Не горшок, не гудок, не подкова, - Может, слово, может, полслова - Что-то вроде сухого листочка, Тень взлетевшего с крыши стрижа И каких-нибудь полглоточка Эликсира, который - душа...

27 мая исполнилось бы 60 лет Александру Башлачеву. Говорить тут больше нечего. Это надо чувствовать. И-раз-два-три! - веселиться. А лучше всего напиться. Вдрызг. Чтоб рухнуть под стол - пластом. Кто-то из женщин в маске лисицы Приветливо машет мне своим пушистым хвостом. Я с ним охотно чокнусь левой рукой. Я объявляю восемьдесят четвертый Годом серьезных мер по борьбе с тоской. Но в комнате пусто, Смазаны краски. Слышен могучий храп за стеной. Кто-то из женщин сбрасывает маску И остается рядом со мной...

(До коронавируса. Словно предчувствуя…) Если бы меня закрыли с компьютером в какой-нибудь башне на острове в Атлантическом океане... Я бы в полной темноте, даже без воздуха, даже без стука сердца жил бы, пока жил бы аккумулятор в ноутбуке. И после последнего удара сердца еще были бы с десяток ударов по клавишам. Поющее фэнтези, не иначе. Что ни говорите, жизнь существует до тех пор, пока ты можешь творить. Пока твои мысли, твой разум может генерировать что-то новое, живое. Ждать вечную тишину — как вариант...