Борис Серебров

Садитесь, детки, поудобнее, расставьте вокруг меня стульчики и уберите смартфоны. Скоро за вами придут мамы, а пока послушайте сказку-быль. Давным-давно существовало два Берлина, и родители не пускали своих детей через Стену в Чужой Сектор. Оттуда призывно пахло едой или, наоборот, идеалами марксизма-ленинизма. Те, кто не слушался родителей, становились перебежчиками и исчезали. Навсегда. С тех пор немцы боятся бетонных стен и ломают их при любом удобном случае. Даже заборов тут не увидишь. Раскрою, дети, чужой секрет – немецкие гномы до сих пор прячут часть своих сказочных богатств под землёй...

Сегодня, 23 февраля, ты покупаешь ему носки. Без дырок, приятно пахнущие новым текстилем, ещё парные. Не носки, а мечта. К тому же, не ношеные, от производителя. В которых хорошо работается и много зарабатывается. Я уверен, ты плохо знаешь, что значат новые носки в жизни мужчины. Они куда важнее, чем букет цветов в жизни женщины. Цветы – это сигнал для женского подсознания, они недвусмысленно сообщают, что её воспринимают, как объект цветения, другими словами: она – желанна. Носки куда сложнее и глубже. Купленные тобой носки означают приятие мужского естества во всем разнообразии запахов и отказ от критики...

– Поднимите руки, кто хочет стать космонавтом. Лес рук. А вы знаете, что в космонавты не берут тех, у кого плохо по математике? Мы, конечно, этого раньше не знали, но как-то догадывались. Вчера этот же вопрос был про «Родную речь». Позавчера – про физкультуру. Наша первая учительница имела в запасе пару-тройку стандартов. Но не более. Я тоже поднимал руку, хотя перспектива провести жизнь в консервной банке меня смущала. Но, если всем классом, тогда, конечно, тогда другое дело. И лучше без учительницы, если можно. Космос всегда был частью детской жизни. Потом я как-то быстро повзрослел, потом поумнел, потом не помню...

Дочь, Шекспир и не много красным – Привет, па, – это включился экран компьютера, и мне опять показалось, что на мгновение я увидел алый китайский флаг. Странный такой обман зрения, а может – ментальный глюк. Дело в том, что у меня в социалистическом Китае уже год живёт взрослая дочь, вот отцовское воображение и рисует красным. – Папа, о чём ты хотел поговорить? Надо сказать, что дочь у меня хоть и красивая, но умная, а там преподаёт английский и одновременно изучает китайский язык. Не пропадать же такому добру, решил я – отныне мы станем сочинять рассказы вместе. Сочинять будем вдвоём, как Ильф и Петров, но ещё талантливее...

Если кто особо страдает от пробок – так это мы все. Теперь добавим желчи: единственное проклятое на Земле место - это пробки. Теперь щепоть ностальгии: было время, я пролетал всю Москву за полчаса... и возвращался обратно к концу обеда, успев вручить цветы своей девушке Всё, достаточно, хватит ныть. Наша с вами задача найти причину, по которой можно полюбить это, на первый взгляд, бессмысленное стояние в очереди за право продвинуться на пять метров. Потом ещё на пять. И ещё. Все знают софизм про Ахиллеса и черепаху. Давным-давно мудрый грек доказал, что быстроногий Ахиллес никогда не догонит черепаху...

Сегодня я решил важную проблему. Она довольно старая, ей пять тысяч лет – речь идёт о нас с тобой. Я нашел отличие живого от неживого. Это – страх. Увы, вам, древние мыслители и современные умники. Страх интересен тем, что он много больше, чем просто эмоция, он – наш проводник к себе любимому. Изучив свои страхи, даже просто выписав их на бумажку, мы все поймем про себя. И, если удастся, простим. Среди страхов выделяется страх внезапной бедности, это так по-человечески! Очень рекомендую испытать. Он делает тебя беззащитным, обнажает мягкое нутро. В этот момент ты равен сам себе, маски сорваны...

Каждый знает, для чего люди поступают на первый курс института. Ректор это знал, мудрые профессора знали, и я – тоже. Но мы все ошибались, как оно вскоре выяснилось. В институте было кое-что важнее учёбы. Телекомитет прекрасно прозябал и до нас, влачил своё формальное существование, как обычное студенческое объединение при комсомоле. И только с нами он превратился в великое и бессмысленное чёрт-те что. Не имея никакого официального статуса, телекомитет радикально повлиял на меня, на мой характер и судьбу. Он оказался сильнее, чем все воспитатели и педагоги вместе взятые. Так случилось, что мы,...

Мой Здоровый Эгоизм вдруг заявил, что болен. Прилёг на бочок и принялся исполнять русские народные страдания. – Хозяин, – стонал он, – беда. Никак не получается наесться досыта. Похоже, у нас с тобой воспалилась гордыня. – Чего вдруг? – В моем желудке исчезают любые твои успехи. Может быть, тебе надо больше работать? Извини, хозяин, ты плохо стараешься. – Пустое, – возражал я, – сколько ни вкладывай в эту бездонную яму, она лишь углубляется. Чёртова прорва. Усмири свой аппетит, тут поможет только голодание. На мою просьбу не гоняться за оценкой окружающих и начать практиковать кротость, Здоровый...

У кого в трудовой книжке нет записи «инженер», тот не поймет мою тоску по огромным цехам, хрусту металлической стружки и рабочим лицам. Да, по тысячам квалифицированных рабочих, которые в 8 часов утра наполняли наш Завод, а к 17-00 освобождали его. Пусть он, родной, отдохнет. С тех пор я постоянно стремлюсь вернуть в свою жизнь это ощущение значительности общего дела, наглядную масштабность процессов. Но для начала я ушел с Завода. Это было смело, учитывая, что мой дед и мой отец создавали этот Завод. Просто начинались другие времена. Ни кто не виноват. Товарищ предложил мне: – Борис, приходи работать в мой кооператив...

Я сам не люблю, если кто-то чужой копается в жизни моей страны, брезгливо переворачивая дорогие сердцу страницы. Мне обидно, когда посторонний, словно следователь при обыске, равнодушно листает наш с вами семейный альбом. Но португальцы сами виноваты: зачем они дали мне визу? Лиссбоа – так первые обитатели Пиренейского полуострова назвали этот город, где нам с женой предстояло провести пять дней. Судя по карте, город расположился западнее всех европейских столиц и выгодно отличался от них приятным удвоенным «с» -– Ли-с-с-боа! По легенде поселение основал Одиссей, здесь он провёл несколько...

Ничто в уральской природе не предвещало такого счастья, но тут мама потрогала свой живот и сказала: Ой, началось. Я родился у моих родителей летом 1964 года, – и это звучит эпично, как начало древнего сказания. Мама с папой вскоре развелись, решив, что самое лучшее, что они могут свершить вместе, они уже сделали – родили меня. Случись это у других мамы и папы, пришлось бы мне рассказывать другую историю. А вам понравится эта. Судя по всему, роды прошли успешно, в любом случае, менять что-то было поздно. Так вот, я родился в Свердловске, где утром всегда темно и надо идти в школу. Ах, школа, моя первая стыдная любовь на переменке, в раздевалке, под партой...

Не важно - ЧТО, важно - КАК. Всё, что можно сформулировать - существует. Правда, сказанная без любви, есть - ложь. Ничто ничего не означает, поскольку определяется высшей, недоступной нам логикой. Размышлизмы Работая с партнёром, помни, что обман может начинаться с любой мелочи, но заканчивается он всегда обманом в деньгах. Он обещал никогда не изменять жене и, как честный человек, иногда сдерживал своё обещание. Можно простить несправедливые обвинения. Куда труднее не обидеться на правду. У мужчины есть несколько способов похудеть: влюбиться, втюриться, втрескаться, запасть. Вот бы мои дети повзрослели быстрее, чем я постарел...